МОЯ. Я тебя присвою
Шрифт:
Вынуждает ахать и рвать прочь из этой хватки, но в то же время хочется остаться и продолжить.
— Ты хотела этого.… Признайся, хотела!
Последний рывок. Платье задрано до самой талии. Зорин прижимается резче и напористее, прогибает меня корпусом и проникает пальцами в трусики.
Они полные влаги.
Ужасно мокрые.…
Горячие и мокрые от смазки.
Сейчас Зорин это почувствует и… прокомментирует, наверное, да?
— Открой глаза, красавица. Посмотри на себя… —
Я распахиваю глаза и застываю перед зеркалом.
Голова совсем ничего не соображает, но зрение выхватывает мой силуэт, извивающееся полуобнаженное тело в капкане мускулистых рук.
— Аааа… Красивая. Да?
Назар интенсивнее ласкает меня в трусиках. Платье задрано, и тонкая сетка кружева нижнего белья совсем не скрывает его руку и движения длинных пальцев.
Конечно, я это чувствую, но когда вижу, вижу это со стороны, боже… возбуждение просто сочится из моего тела сильнее и больше.
Платье сбито на талии, лиф спущен, бретели повисли на плечах. Грудь налитая, доступная, соски льнут в мужские ладони.
Зорин мнет мою грудь, не стесняясь, делает почти больно, но сладко. От каждого острого касания импульс пускает стрелу точно в мишень естества, текущего от ласк.
Какая же ты… доступная, Таша, думаю о себе возмущенно, но таю от какого-то скрытого торжества.
То, как трогает меня мужчина, жадно, с чувством, наслаждаясь процессом, наслаждаясь мной…
Это кружит голову.
Да, кружит...
Его жажда обладания заразна.
— Иди сюда. Ко мне.…
Наклонившись, Назар разворачивает мое лицо к себе, целует. Так целоваться совсем неудобно, но остро, сплетаемся языками по касательной. Пальцы порхают над клитором, сжимают его быстрее и быстрее.
Бедра непроизвольно дрожат, двигаются навстречу ладони.
— Больше хочешь? Хочешь? — хрипло шепчет мужчина, оторвавшись от моего рта.
Я с трудом держусь на ногах.
Сознание плавится. Выдержки нет.
Во мне стремительно разбухает вал возбуждения, и если его не выпустить, меня порвет на клочки.
— Да, хочу…. Хочу… — сдаюсь.
— Так и знал! — отвечает с дрожью.
Зорин разворачивает меня к себе лицом, дергает платье вниз, неосторожно обходится с молнией, чтобы спустить платье по бедрам вниз.
Пальцы ложатся на резинку трусиков. Я так сильно его хочу, что готова сама избавиться от белья.
Но мужчина перехватывает мои пальцы.
— Дальше я сам, — снова целует, ласкает, разжигает огонь.
Много времени уделяет груди, берет в рот соски, ласкает ягодицы, трет меня через трусики…
Он повсюду. Его прикосновений слишком много и одновременно с этим мало.
— Назар.… — срывается у меня требовательный стон, когда в очередной раз его
Дергаю его к себе за рубашку, психуя, что на этой сорочке такие маленькие и гладкие пуговицы с крошечными прорезями.
— Они магнитные, Таша, — отвечает с ухмылкой мужчина и просто распахивает рубашку. — Просто попроси… Предложи себя ещё раз, и я сделаю все в лучшем виде! — обещает.
— Сделай это.…
Льну к обнажившейся груди. Она твердая, некрупная. Он хорошо сложен, но не качок, приятно трогать. На груди жесткий волос. Пресс ровный, мышцы видны под смуглой кожей.
Сглатываю, трогаю ремень.
Зорин позволяет его расстегнуть, занимаюсь ширинкой. Пальцам не терпится пройтись по выпуклой толщине под тканью трусов.
С замиранием сердца скольжу пальчиками вверх и вниз.
— Довольно игр, — шипит Зорин.
Он резко сжимает мои запястья и толкает к кровати, разворачивает, шлепает по заднице.
И через миг толкает, нагнув над ней.
— Эй.…
— Я хочу тебя сзади.
Назар сгребает мои трусы пятерней, натягивая до боли в возбужденной промежности.
Пульс, сердце, чувства.…
Стыд. Желание. Возмущение.
Все слеплено комком, все скреплено клеем возбуждения…
— Назар!
Пальцы разминают по кругу, толкаются внутрь.
Пустота сменяется так необходимой заполненностью.
Я мигом теряюсь, даже немного унизительная поза перестает иметь значение, льну к его руке, к длинным пальцам, которые влажно, с сочным звуком врезаются в меня снова и снова, все быстрее.
— Ещё?
— Да…. Да… Да… — выгибаюсь все сильнее, стону в голос и вдруг ахаю, подавившись криком.
Длинные пальцы резко сменила толстый, уверенный гнет члена, врывающегося грубыми, резкими толчками.
Между первым и последним толчком, лишившим меня девственности проходит ровно три шокированных аха, вырвавшихся из меня.
—Ахх.…
Назар толкается жестко.
— Ааааах… — ниже и подвывая.
Член, большой и резкий, входит без промедления.
— Ах! — возмущенно, с болью.
Зорин резким движением рвет девственность и начинает быстро и уверенно работать бедрами, держа меня за задницу.
Резь от каждого проникновения кажется сначала невыносимой, потом боль стихает, а ритмичные толчки вызывают даже какие-то приятные эмоции, но все равно недостаточно по сравнению с тем, чт было совсем недавно.
Я прижата к кровати очень плотно, даже руку не просунуть к телу, изнывающему от недостатка ласки.
Зорин ускоряется. Ощущение, что он меня вдолбит меня в эту кровать, просто вобьет, как гвоздик.…