МОЯ. Я тебя присвою

Лакс Айрин

***

— И чего не поделили с Колькой-то? — интересуется дед.

Даже не знаю, могу ли признаться….

— У нас разные мнения. Он хочет решить все за меня и пытался обмануть.

— Кхе… — трет подбородок дедушка. — Нервный он стал. Понимаю, что неприятности. Иначе бы сюда не вернулся. Раньше его и палкой сюда не загнать, а сейчас прилетел, жить надумал… Город у нас красивый, другого такого во всем мире не найти, но не столица, разумеется, а у Кольки амбиции всегда… Понятно, он нам всего не рассказывает. С женой,

опять же, непонятно как-то. То молился на эту фифочку, а то развелся… Может быть, ещё помирятся?

— Не помирятся, деда. Мария поступила гнусно. Изменила отцу не раз, за его спиной делишки прокручивала.

— Вот как, значит. Тяжело быть преданным. Не злись на него, мужчине тяжело, когда он теряет свою спутницу. Бабку твою в том году инсультом дернуло, я думал, не выкарабкается, с ней в гроб лягу.

— Ну что вы…. Бабушка ещё танцует хорошо, какой гроб!..

Так и добираемся до дома бабушки с дедушкой. Она меня тепло встречает.

— На Кольку уже поворчала, — сообщает заговорщически. — Сам такой же вредный был, с нами постоянно спорил, свою точку зрения отстаивал. Вот пусть теперь на своей шкуре поймет, каково это, с ребенком во взглядах расходиться!

— Спасибо, бабушка. Дед отвезет меня попозже? Вещи хочу взять.

— Ох, все-таки серьезно.

— Серьезно, ба. Я… не вернусь к нему. Не вернусь!

***

Зорин, действительно, отправил мне сообщение на телефон. Но я удалила его, не читая, и не пыталась запомнить цифры.

Не хочу больше вариться в котле их взаимной неприязни с отцом. Пусть сами разбираются. Зорин вообще не имел никакого права впутывать в это меня!

Пусть с отцом разбирается.

Папа звонит и приезжает регулярно, но уезжать от бабушки я не планирую. У них хороший, светлый дом, мне нравится жить в нем намного больше, чем в квартире.

Папа бесится, что я решила оставить ребенка и уехала от него.

В пылу злости он бросает:

— А дальше что? Повесишь на деда с бабкой расходы по содержанию ребенка?

— Придумаю что-нибудь.

На самом деле я уже предприняла шаги: буду работать на заказ. Художники могут зарабатывать себе на хлеб!

— Не позорь меня, Таша! Не позорь!

— Пап, у тебя ещё целых две дочери есть, а этой.… Этой уже нет.

— Что ты такое говоришь? — хватается за лысеющую голову. — Дался тебе этот ребенок!

— Дался! Я хоть что-то хочу решить сама. Са-ма!

Очередной разговор заканчивается ссорой, папа выскакивает на улицу, в одной рубашке и тонких брюках.

Злой, сердитый, раскрасневшийся.

— Коль, оденься. Заболеешь! Коля… Ой, дурак… — причитает бабушка и смотрит внимательно. — А ты ничего не хочешь рассказать, Наташа?

— Да, ты и сама услышала, да? Я беременна. Папа хотел тайком устроить мне аборт. Поэтому я ушла.

— Так… А папа где?

— Папа… — морщусь. — Нигде. Мы поругались. И он с папой давно враждует. Все сложно.

—

Ох… — всплескивает руками. — Господи Иисусе! Дед не зря сказал, что сын решил вернуться. Проблем, говорит, куча. Иначе бы в родные места не вернулся…

Кажется, бабушка собирается добавить что-то ещё, но нас прерывают отдаленные звуки мужской ругани.

Кто-то бранится.

На улице…. У самого дома.

Один голос — точно принадлежит отцу, а второй…

Не может быть!

Я прилипаю к окну: которое выходит во двор.

— О, царь горы явился! — тьфу, нахваталась от бабушки.... за эти дни!

Глава 38

Таша

Бабушка занимает место рядом со мной, ахает, охает.…

— Колька. Дурак. Ай, дурак! Годы уже не те… Сейчас отхватит по лысине своей! Дееееед. — начинает звать.

— Бабушка, ну ты чего! Дедушку-то пожалей! Пусть сами разбираются.

— Как это, путь сами? А отца не жалко?!

— Он… заслужил.

— Ты чего такое говоришь? Повздорили, с кем не бывает.

— Он хотел сделать аборт мне! Тайно! Ясно?! Хотел врача подкупить, чтобы мне таблетку подсунули. Вот за что он заслужил! — выдаю с отчаянием.

Если папа получит по лицу пару раз…

И, конечно, он получает! Один раз, второй.

— Ой, что делается… Ой.… Ой, стоять просто так нельзя! Поубивают! — взвизгивает, заметив, как папа бросается на Зорина слепым тараном, словно он — бык!

— Надо звонить в полицию, пусть угомонят этих петухов! А этот… Второй, кто он? Да чего ты смеешься?!

Я, действительно, улыбнулась, ведь Зорин не ожидал, что папа так на него бросится, теперь оба мужчины катаются по земле, пытаясь друг друга ударить!

— Это тот самый… отец моего малыша.

— Не знаю, что тут смешного! — одергивает меня бабушка. — Но здесь самое то — звонить в полицию! Не то оставишь своего ребенка и без отца, и без дедушки.

— Да какая полиция, ба?

Набросив пуховик, выбегаю из дома. Плана нет…

Вылетев за ворота, голыми руками катаю снежок.

— Назар!

Он оборачивается.

Снежок разбивается о его лицо. Через миг туда же впечатывается кулак папы. Однако потом Зорин пинает его в живот коленом и сбрасывает с себя, в сторону, подбегает ко мне, скользя.

Так и хочется сказать: осторожно, здесь скользко! Но ничего не говорю, только смотрю, как он бежит. Подбегает и хватает меня в охапку, обняв!

— Я приехал за тобой! За тобой приехал, слышишь? — хрипит. — Не могу без тебя.

— Отцепись от нее, — бросается приказами папа. — Отцепись! Не будет она твоей.

— Зря приехал! — отталкиваю Назара, но он держит крепко. — Зря!

— Не зря! Но… не с того начал.

Мне на лоб что-то капает, противно ползет по носу.

Я трогаю лицо пальцами, там кровь. Кровь Назара, и меня начинает тошнить…