Мозаика (книга первая)
Шрифт:
— Закройте, — врач положил ключ на стол. — Не думаю, что я сюда вернусь. Спасибо, теаренти.
Едва он ушёл, эль–Неренн бросилась к шкафчику с настоем. Вынула все бутылки. Приоткрыла каждую, отобрала те, от которых слышался запах лаванды. В спешке чуть не уронила одну. Через три минуты она вылила в раковину содержимое всех «приправленных» бутылочек. Оставила их все в раковине — выливала в перчатках, трудно будет понять, кто это сделал.
Вышла, заперла дверь. Поблизости — никого. Поднялась на второй этаж — охранники не стали задерживать, но
— Госпожа занята. Теариан Хантвин у неё в кабинете. Прошу подождать в коридоре.
— Вас просят войти, — охранник подошёл к эль–Неренн, замершей у стены. Странно. Хантвин не выходил из кабинета. Впрочем, оттуда может быть больше одного выхода.
— Входите, эль–Неренн, — позвала Веранно.
Эль–Неренн замерла на пороге. В комнате пахло неприятно… страхом Хантвина. Болезнью… это уже Веранно. Чем–то ещё. Многими эмоциями, здесь не так давно их было много.
— Присаживайтесь, — указала хозяйка дома. Выглядела Веранно неважно. И не только из–за своей болезни — отравления? Эль–Неренн поклонилась, но осталась стоять. Пока не прикажут дважды, садиться нельзя.
— Присаживайтесь, — Веранно тяжело опустилась напротив. — Я плохо себя чувствую, эль–Неренн, и не только из–за яда. Когда вы узнали?
— Про яд — час назад, госпожа. Теариан Хантвин сказал мне.
Веранно была ошеломлена.
— Сказал — вам?!
— Да, госпожа. Он был очень испуган. Испугался, когда увидел меня в «больнице»… простите, у себя в кабинете.
— Вы помните, что именно он сказал?
— Да, госпожа. Я могу повторить разговор слово в слово.
Веранно кивнула. Эль–Неренн воспроизвела беседу. Её хозяйка закрыла ладонями лицо, и некоторое время сидела так.
— Хантвин Кеммен эс Эверан умер пятнадцать минут назад, — сообщила она, не отнимая ладоней. Эль–Неренн встала. Она побледнела, хоть это и не каждый смог бы заметить. — Думаю, он выпил яд, прежде, чем войти сюда. Не рассчитал времени действия. Подойдите сюда, пожалуйста.
Эль–Неренн чувствовала, что ноги плохо её слушаются, но повиновалась. Веранно открыла дверь в соседнюю комнату. Там, прямо на полу, лежал Хантвин. На лице его застыла боль. Эль–Неренн опустилась на колено перед покойником, прижала ладони ко лбу и медленно произнесла:
— Vessian el an Vorgh Sievi.
Выпрямилась и отвернулась. Здесь сосредоточились все запахи — страха, смерти, чего–то ещё. Комок встал в горле.
— Простите, госпожа, — эль–Неренн вернулась в кабинет. Несколько секунд казалось, что её вот–вот стошнит. Наконец, она сумела совладать с комком в горле. Веранно заперла дверь и присела на соседний стул. — Я не думала, что он… что он мёртв. Я ещё помню его живым.
— Он сказал, что благодарен вам, эль–Неренн. Теперь я понимаю, за что.
Альбиноска встала и молча поклонилась.
— Он не успел назвать тех, кто готовил мою смерть, — Веранно выглядела осунувшейся. — Я хочу, эль–Неренн, чтобы вы помогли мне. Я не могу заставить вас. Я могу только попросить.
Эль–Неренн молча смотрела ей в лицо. Не в глаза.
— Никто
Эль–Неренн думала. Влезать в подобные дела — хуже не придумаешь. Споры из–за наследства, денег — власти, в конечном счёте — сплошь да рядом выливаются в кровавые войны.
— Хорошо, госпожа, — она кивнула. — Если меня попросят… поучаствовать, я не стану отказываться.
Веранно встала и поклонилась.
— Помните, эль–Неренн. Хантвин уехал. Завтра утром я попрошу теарин Леронн взять на хранение ключи от его кабинета и сейфов. Сейчас вы вернётесь в его кабинет и запишете, что именно лежит в его сейфе. Вот камера, — она протянула небольшую пластиковую коробочку. — Чтобы снимать, нажимаете вот сюда. Здесь объектив. Постарайтесь, чтобы в кадр попали все полки, в шкафах и сейфе. Вот код сейфа, — она написала несколько цифр на клочке бумаги. — Когда закроете сейф, наберите второй код, вот этот. Должна будет загореться красная лампочка — на задней стенке сейфа. Не снимайте перчатки.
Эль–Неренн кивнула.
— Сразу же возвращайтесь ко мне. Если по пути встретите кого–нибудь, кроме охраны — возвращайтесь в свою комнату. Камеру и ключ держите при себе.
— Я справлюсь, госпожа.
— Не зажигайте свет ни в коридоре, ни в кабинете Хантвина.
— Что делать с этим? — эль–Неренн протянула пластиковую трубку с белым порошком внутри. Веранно осторожно взяла её, поднесла к носу.
— Думаю, это «ведьмина пыль», — предположила эль–Неренн. — Немного похожа по запаху.
— Вы употребляли наркотики?
— Два раза, госпожа. Четыре года назад. С тех пор — ни разу.
Веранно встала, взяла эль–Неренн за руку.
— Верните это в сейф, эль–Неренн. Идите. Помните — ничего не произошло, всё должно идти, как идёт.
До полуночи оставалось двадцать минут, когда эль–Неренн выскользнула из «больницы», тихо заперла дверь за собой. Прислушалась. Вроде бы никого. Но пол под ногами — и там, где его украшали ковры, и во многих других местах — позволял передвигаться бесшумно. Эль–Неренн скользнула, словно призрак, к лестнице на третий этаж — к кабинету Веранно…
…и едва не столкнулась нос к носу с Хейнритом. Сын госпожи был явно навеселе. Повезло: будь он трезв, наверняка почуял бы чужое присутствие — эль–Неренн нервничала. А так — прошёл мимо, двигаясь менее чем уверенно. Эль–Неренн потянула носом и поморщилась. Что за гадостью он напивается!
Только собралась двинуться дальше и вновь везение — на этаже появилась теарин Леронн. Старшая двигалась быстро, явно опасалась, что её заметят — и тоже не обратила внимания на эль–Неренн, прижавшуюся к стене, за углом, на лестничном пролёте. Впрочем, в облаке того, что оставлял после себя Хейнрит, что–то почуять было бы затруднительно.