Мозаика Парсифаля

Ладлэм Роберт

– Тебя не надо учить. Ты знаешь, что делать. Один удар – и мне конец. Но прежде я хочу дать тебе совет. Сделай вид, что ты не противишься им, оставайся пассивной, однако будь начеку с охранником – он настоящий кобель, но ты сама это знаешь. Чем скорее ты начнешь с ними сотрудничать, тем раньше покинешь это место. Помни, твоя главная цель – получить документы. Когда ты уйдешь отсюда, постарайся дозвониться до Бруссак в Париже. Уверен, тебе это удастся. Она поможет тебе, потому что знает всю правду. – Он замолчал и отпустил

ее руку. – Теперь действуй. Если не веришь – убей меня.

Ее взгляд был подобен жуткому беззвучному воплю, проникшему в самые глубины его подсознания, туда, где хранилась неизбывная и мучительная память о прошлом. Губы Дженны задрожали. Страх, недоумение еще оставались, но ненависти больше не было в выражении ее лица. На глаза навернулись слезы. Это было похоже на действие целительного бальзама, возвращающего человека к жизни.

Рука скользнула вниз. Майкл прикоснулся к ней, почувствовав тепло в своей ладони. Ее пальцы разжались, вилка звякнула об пол, тело расслабилось, и Дженна зарыдала глубоко и надрывно.

Он обнял ее. Это было все, что он мог сделать. И все, что ему было надо в этот момент.

Рыдания постепенно стихли. Несколько минут они стояли, тесно прижавшись и слыша дыхание друг друга. Наконец Майкл прошептал:

– Мы выберемся отсюда, хотя это будет не так просто. Ты видела Когоутека?

– Да, ужасный тип.

– Он поедет с нами – в надежде получить за тебя выкуп.

– Но ничего не получит, – сказала Дженна, чуть отстраняясь и не отрывая взгляд от его лица; смотрела и не могла насмотреться. – Дай же мне разглядеть тебя. Господи…

– У нас нет времени…

– Ш-ш-ш… – Она прижала пальцы к его губам. – Время должно быть, потому что у нас не осталось ничего иного.

– Я тоже так думал, когда ехал сюда и когда увидел тебя здесь. – Он улыбнулся и нежно провел ладонью по ее волосам и лицу. – Ты сыграла замечательно. Просто прекрасно.

– Я тебя поранила.

– Небольшой порез и пара царапин. Гордиться нечем.

– У тебя кровь… на шее.

– И на спине, да еще и вилкой в живот! – подхватил Майкл. – Ты сможешь позже облегчить мои страдания, и я буду тебе крайне признателен, но сейчас все полностью соответствует картине, которую я им обрисовал. Я увожу тебя назад рейсом Аэрофлота.

– Мне продолжать отбиваться?

– Нет. Демонстрируй враждебность. Ты прекратила сопротивление, так как понимаешь, что проиграла. Физическое сопротивление только ухудшит твое положение.

– А как Когоутек?

– В машине он сядет рядом с тобой и будет держать под прицелом нас обоих.

– Тогда я стану как можно больше курить. Он одуреет.

– Да. Что-то вроде этого. Дорога длинная. Многое может случиться. Заправочная станция, небольшая заминка, ночь… Он, конечно, здоровый буйвол, но ему все-таки под семьдесят. – Хейвелок обнял ее за плечи. – Он может попытаться накачать тебя наркотиками. Я постараюсь этого не допустить.

– Ничего

опасного он мне не даст. Он хочет получить свои деньги. Я ничего не боюсь, мой храбрец. Я буду знать, что ты находишься рядом, и мне известно, на что ты способен.

– Ну, пошли!

– Михаил. – Она взяла его руки в свои. – Что случилось? Со мной… с тобой? Они говорили такие вещи… такие ужасающие вещи. Я не хотела им верить и все же поверила – доказательства были неопровержимы!

– Абсолютно! Ведь я сам был свидетелем твоей смерти. После этого я бежал сам не зная куда, вплоть до того вечера в Риме. Увидев тебя, я понял: мне нужно бежать за тобой, чтобы добраться до тех подонков, которые нам все это устроили.

– Но как им это удалось?

– Сейчас нет времени. Я тебе все расскажу, и ты тоже. Тебе должно быть многое известно – имена, факты… Мы сведем это воедино, но не сейчас. Позже.

Они стояли, крепко обнявшись, словно передавали друг другу вместе с ощущением тепла и надежду на лучшее будущее. Потом Майкл вынул платок из нагрудного кармана и приложил к шее. Дженна отвела его руку и сама мягкими движениями промокнула кровь, погладила переносицу, куда пришелся удар коленом, и пригладила волосы на висках.

– Не забывай, дорогой, – прошептала она, – обращаться со мной сурово. Толкай меня, тащи меня, крепко держи за руку, как ты делал это только что. Мужчина, которого исцарапала женщина, – не важно, враг он или нет, – должен быть очень зол. Особенно если он оказывается среди других мужчин. Раны, причиненные его мужскому достоинству, несут ему больше страданий, чем раны телесные.

– Благодарю вас, доктор Зигмунд Фрейд. А теперь пошли.

При виде окровавленной шеи Хейвелока охранник в кожаной куртке осклабился, а кубинец кивнул головой, словно говоря: «Вот видите? Я предупреждал».

Майкл, как ему было велено, подталкивал Дженну впереди себя, крепко держа ее за локоть. Губы его были крепко сжаты. Всем своим видом он выражал с трудом сдерживаемую ярость.

– Мы идем к Когоутеку и немедленно убираемся из этого места! – резко бросил он. – Я не потерплю комментариев, понятно?

– Неужели такой большой дядя пострадал от рук маленькой злой девочки? – ухмыльнулся охранник.

– Заткнись, идиот!

– С другой стороны, если присмотреться, она не такая уж и маленькая.

Янош Когоутек уже надел толстую непромокаемую куртку и меховую шапку. Он тоже заулыбался, увидев, как Майкл прижимает к шее носовой платок.

– А может, она карпатская ведьма? – спросил он по-английски, обнажив в ухмылке желтые от никотина зубы. – Старухи утверждают, что ведьмы обладают силой дикой кошки и мудростью демонов.

– Не знаю, как насчет кошки, приятель, но то, что она сука, так это точно. – Майкл толкнул Дженну по направлению к двери. – Пора ехать. Из-за снега нам дольше придется добираться.