Мозаика Парсифаля
Шрифт:
– Если вы все это говорите, – прервал поток слов Хейвелок, – для магнитофона на моем конце провода, то бросьте. Если же для консульства, тогда произнесите все эти слова в конце беседы. Мне некогда. Я частично принимаю предложение Ростова.
– Я не совсем уверен, что предложение товарища Ростова делилось на какие-то части.
– Речь идет о его более раннем предложении, том, сделанном еще в Афинах.
– Полагаю, что вы поступаете разумно, – сказал русский. – Особенно если учитывать ограниченность наших с вами возможностей.
– Не будем обсуждать проблему возможностей. Сообщите ему этот номер и попросите позвонить мне через час. – Майкл взглянул на часы. – Сейчас в Москве
– Боюсь, что ваше предложение неприемлемо.
– Исключено. Скажите ему, что я нашел нашего общего врага и что мы союзники – временно, разумеется… Если мы вообще можем говорить о будущем времени.
– Но я действительно не думаю…
– Не надо думать. Просто свяжитесь с ним. Если вы не сделаете этого, я свяжусь с ним сам, что поставит вас, товарищ, в чрезвычайно неприятное положение. Вас, а не меня. Я ему нужен.
Хейвелок положил трубку и стер тыльной стороной ладони выступившие на лбу капли пота.
– Но что еще может сообщить Ростов? – Дженна встала и отложила досье Пирса на край стола. – По существу, здесь больше ничего нет. Кристально чистый образ скромного героя республики.
– Естественно. – Майкл подался вперед, поставив локти на стол. – Ростов в Афинах сообщил мне, что одним из его источников информации о Коста-Брава был «крот», окопавшийся в Белом доме. Тогда я не поверил ему. Такие приемы используются как своего рода шокотерапия – с целью заставить оппонента слушать более внимательно. Но допустим, что он говорил правду – правду, справедливую для более раннего периода времени, так как агент уже перебрался в другое место и его невозможно выследить. Настоящий путешественник.
Дженна подняла руку и указала на досье.
– Пирс некоторое время проработал в Совете национальной безопасности. В течение нескольких месяцев его кабинет находился в Белом доме.
– Да. И Ростов знал, что говорил. Он не мог понять некоторых вещей, а в нашем деле любое непонимание порождает тревогу. Все, что он узнал о Коста-Брава, и я подтвердил это, не могло произойти без поддержки из Москвы. Но кто именно действовал в Москве? Все операции подобного рода проходят под его прямым контролем. Но на сей раз Ростов не только не имел никакого отношения к операции, он даже не знал о ней. Он решил проверить меня, надеясь, что я смогу ему что-то сказать, смогу подтвердить сообщение агента. И я подтвердил то, что агент сказал правду, правду, которая на самом деле оказалась ложью.
– Он получил информацию от агента КГБ, от «памятливого», который сменил своего хозяина и начал по-настоящему служить только Военной контрразведке, – добавила Дженна.
– Да. Он перехватывает ход операции и сам оказывается на Коста-Брава. Если оказывается… Если… Если.
– Как ты сумеешь объясниться с Ростовым? Ведь его телефон наверняка прослушивается и он находится под охраной.
– Это несложно. Как-никак он руководитель департамента внешней разведки. Я разыграю карту борьбы за власть. КГБ против ВКР. Ростов поймет.
– Однако ни при каких обстоятельствах он не станет по телефону обсуждать операцию «Памятливые путешественники». Ты это знаешь. Он просто не может себе этого позволить.
– Я и не буду его спрашивать об операции. Я назову имя и внимательно послушаю. Он найдет способ сказать. Мы оба играем в одну игру. Давно. Даже слишком давно. У нас особый язык, понятный только таким, как мы, и даже любая пауза для нас имеет свое значение. Моя информация – если только она верна – нужна ему не меньше, чем мне – его подтверждение этой информации. Все должно получиться. Так или иначе. Он сумеет сказать мне, является ли Артур Пирс этим самым «кротом» в госдепе, если убедится,
Дженна подошла к журнальному столику, взяла блокнот и уселась с ним в кожаное кресло.
– Пока ты ждешь, – произнесла она, – давай поговорим о капитан-лейтенанте Деккере.
– О господи, – воскликнул Хейвелок, хватаясь за телефон, – я же назвал его имя Пирсу! – пояснил он Дженне, набирая номер. – Соедините с охраной Деккера. Поскорее, пожалуйста.
– «Морской эскорт» слушает.
Голос по радиотелефону звучал четко, спокойно. Напряжение, внезапно охватившее Майкла, немного спало.
– Говорит Пятый стерильный. У нас есть основания считать, что в вашем районе могут быть предприняты враждебные акции.
– Пока никаких признаков, – последовал ответ. – Все спокойно. Улицы прекрасно освещены.
– Тем не менее мне хотелось бы увеличить охрану.
– У нас не хватает людей, Пятый стерильный. Может, подключить местные силы? Они узнают не больше нашего, а мы и сами, честно говоря, не больно-то в курсе.
– Вы можете это организовать?
– Нет проблем. Мы скажем, что им это зачтется, и они не откажутся поработать сверхурочно. Кстати, о какого рода акциях вы говорите?
– Похищение. Нейтрализация охраны и похищение Деккера.
– Спасибо за предупреждение. Будем иметь в виду. Конец связи.
Хейвелок откинулся в кресле, запрокинул голову и уставился в потолок.
– Теперь, когда мы удостоверились в том, что капитан-лейтенант Деккер пока еще жив, можешь рассказать о вашей беседе.
– Я не знаю, на чем вы остановились. Я попросила его начать с самого начала.
Майкл прикрыл глаза, вспоминая.
– Телефонный звонок… – медленно произнес он, – …после того, как прекратились их встречи в Шенандоа. В течение многих недель он пытался связаться с Мэттиасом, но Антон отказывался говорить с ним. Затем кто-то позвонил ему… и дал объяснение. Да, он сказал, что последовало объяснение.
Дженна быстро пролистала свои записи и наконец нашла нужную страницу.
– Человек с незнакомым голосом и странным акцентом. «Говорил очень быстро и проглатывал окончания слов», – сказал Деккер. Я попросила его максимально точно припомнить все, что говорил тот человек. По счастью, звонок был чрезвычайно важен для капитана и он, как мне кажется, запомнил его практически дословно. Я все записала.
– Читай, пожалуйста.
– Человек представился коллегой государственного секретаря, – пояснила Дженна, отыскивая глазами нужное место, – и задал Деккеру несколько вопросов о прохождении им морской службы, очевидно – чтобы удостовериться в личности собеседника… Ага, вот оно. Я постаралась записать все слово в слово. «Государственный секретарь Мэттиас высоко ценит все, что вы сделали. Он сказал, что уделит вам достойное место в своих будущих мемуарах. Однако вы должны понять, что в настоящее время существуют правила, которые ни в коем случае нельзя нарушать. Для того чтобы глобальная стратегия государственного секретаря принесла желаемый результат, она должна разрабатываться в строжайшей тайне. Внезапность действий – важнейшее условие успеха. Ни один человек, как вне правительства, так и внутри его…» – здесь Дженна сделала паузу. – Деккер сказал, что слова «как вне правительства, так и внутри его» были особо подчеркнуты. «…Так и внутри его никто не должен знать о существовании плана». – Дженна подняла голову. – Тут Деккер сказал, что дальше дословно не помнит, а суть предупреждения в том, что нельзя в полной мере положиться на молчание членов кабинета, ибо слишком много людей, несмотря на их допуск к секретным документам, не вызывают доверия.