Мозаика сердца
Шрифт:
Я же просто молча слушала мужчин, в который раз поражаясь тому, как резко изменилась моя жизнь уже несколько раз за последние несколько лет.
Если бы кто-то сказал три года назад в госпитале, что я остануь жива, и, более того, стану достаточно умелой фехтовальщицей и научусь владеть боевой тростью, я бы покрутила пальцем у виска и проверила бы этого знающего на адекватность. Теперь же уже два года подряд каждое утро начиналось для меня одинаково: с тренировки с мастером фехтования.
Сначала я около получаса плавала в бассейне, затем начинала курс специальных упражнений для растяжки и укрепления мышц. Для этого надевала тренировочное трико, сшитое специально для меня в ателье
Затем начиналась тренировка, и сверху трико я надевала защитное снаряжение: маску, нагрудник, перчатки, щитки на ноги, сделанные также специально для меня и по моим меркам, и вооружалась тренировочной тростью, которая практически была сестрой-близнецом моей боевой трости, но представляла собой гладкую деревянную палку длиной около метра и была сделана не из черного граба, а из кизила, очень прочного тяжелого дерева.
Тренировочная трость была намного тяжелее, чем боевая, что представляло двойную выгоду на тренировках. Во-первых, данное обстоятельство принуждало меня к полному выполнению движений и позволяло развить гибкость тела, которое после военного госпиталя стало совершенно деревянным и непослушным. Во-вторых, со своей большой инерцией трость бросалась со всего размаха в направлении противника, что тоже давало мне, обладающей небольшой собственной силой, определённое преимущество перед ним.
Я услышала, как Кир интересуется у мастера Дулье моими достижениями, и последний с удовольствием похвалил меня.
Мне стало приятно, потому что скупой на похвалы чужеземец не стал бы просто так хвалить. Поначалу он вообще не хвалил меня, и я вспомнила, слушая его сейчас, как с трудом сначала вообще запомнила, что трость, оказывается, имела два края, называемых «концами». Маленький — «кончик» и толстый — «пятка», иначе набалдашник, а часть трости между «захватом кисти» и «пяткой» называлась «рукоятью». Часть же, расположенная между кистью и кончиком, называлась собственно тростью. Почему-то мне было сложно это выучить, и мастер Дулье поначалу все время от раздражения закатывал глаза. Но, несмотря на это, с самой первой тренировки он относился ко мне с огромным вниманием и терпением, с большим тактом и уважением. Я часто спрашивала Кира, что такого он сказал мастеру про меня, но друг всячески отнекивался и уверял, что мастер глубоко чувствует людей и самостоятельно выбрал такой стиль отношений между нами.
— Анна, покажешь, чему научилась у мастера Дулье, пока я отсутствовал? — услышала я вопрос Кира.
— После ужина? — невольно скривилась я. — А как же документы, которые мы собирались изучить?
— Покажешь не в полную силу и переодеваться не надо, — «успокоил» Кир, — а потом начнем изучать документы.
Со вздохом я встала, — Киру я не умела отказывать. Вместе с мастером Дулье мы отправились в тренировочный зал на первом этаже дома. Ученый же вернулся в свою огромную лабораторию.
Кир
Моя тренировочная программа обычно зависела от многих обстоятельств: вчерашних успехов, настроения тренера, моего настроя, самочувствия, присутствия Кирстана, который, когда находился в поместье, всегда вместо мастера становился моим противником.
Поэтому, встретившись со мной утром и внимательно осмотрев меня и расспросив о самочувствии, мастер Дулье составлял тренировочную программу на каждый день.
Только одно упражнение я выполняла до сих пор ежедневно, независимо от дальнейшей программы, — «держание трости».
— Это первое упражнение, в котором ученик должен практиковаться постоянно, — говорил мастер Дулье. — Представьте, госпожа Анна, что трость — это — маленькая птичка, которую держат в кисти. Если сдавите сильно — задушите, если не прижмете достаточно — улетит. Вы должны найти золотую середину.
Эти слова мастера прекрасно определяли трудное искусство «держания трости», а для моих ранее переломанных рук это стало вдвойне трудной задачей. Поэтому сначала казалось, что она совершенно не выполнима для меня.
Если бы я осталась по характеру такой же, как раньше, до войны, то, скорее всего, бросила бы это трудновыполнимое для женщины дело. Но не сейчас. Сейчас я со стиснутыми зубами, не обращая внимания на боль в суставах и мышцах, бесконечно повторяла необходимые движения, мучая кисть и запястье. Мази и эликсиры «деда», специально сшитое для меня тренировочное трико, которое держало все тело словно в корсете, также помогали держаться и не впадать в депрессию.
— Оружие должно иметь контролируемую свободу, — терпеливо учил мастер Дулье, снова и снова показывая мне «держание трости». — Рука и кисть дают трости импульс и она действует уже подчиняясь своей инерции. Кисть закрывается и приоткрывается для направления трости по траектории или приноравливается к ее движению. Не нужно сдерживать трость, госпожа Анна, не стискивайте ее, нужно научиться ею балансировать.
И каждый день я училась балансировать тростью. Сжимала зубы и училась. Брала трость ладонью, как показывал мастер, кончики четырех пальцев размещая на одной стороне рукояти трости, а большой палец с другой. Старалась держать оружие кончиками пальцев прочно, но не стискивать, чтобы захват позволял производить гармоничные движения. Но снова и снова получалось только стискивание несчастной рукояти трости, потому что сросшиеся после переломов конечности стали непослушными и деревянными, и, соответственно, как следствие, совершенно нелепые взмахи тростью. Или она сразу вылетала из моей кисти, если я слишком слабо сжимала рукоять. В отчаянии я топала ногами и отшвыривала от себя тренировочную трость, если она сама до этого не успела вылететь у меня из рук.
Но мастер Дулье обладал огромным терпением, и изо дня в день мы вновь и вновь повторяли элементарное на первый взгляд упражнение, которое более-менее я научилась выполнять только через несколько месяцев.
Если после, в какой-либо из дней, «держание трости» выходило неважно, то и вся тренировка могла пройти из рук вон плохо. Если же упражнение получалось идеально, то и все остальное шло превосходно.
Позже мы стали отрабатывать различные виды мулине — самые основополагающие и зрелищные движения трости, которые хорошо помогали как в защите, так и в атаке, и представляли собой описываемые тростью около тела окружности.