Мозг прирученный. Что делает нас людьми?

Гуд Брюс

Грязь, боль, вожделение и Иисус

У некоторых индивидуумов навязчивые мысли и модели поведения полностью подрывают способность адекватно вести себя в социальных ситуациях. Расстройство контроля импульсов объединяет целый набор состояний, приобретенных в результате болезни или травмы, а также появившихся в ходе развития. Финеас Гейдж и Александер Ленг приобрели такое расстройство в результате травмы фронтальных долей мозга; существуют также различные формы деменции, возникающие в результате заболевания этих долей и порождающие синдромы, при которых поведение становится неадекватным. Однако некоторые страдают расстройством контроля импульсов от рождения, и это очень мешает им жить

в обществе.

Один из дефектов развития, названный в честь французского невролога Жоржа Жиля де ла Туретта, стал практически синонимом расстройств контроля импульсов. Речь идет о синдроме Туретта, состоянии, характеризующемся неконтролируемыми мыслями и поведением. Это могут быть чисто телесные подергивания, но нередко симптомы включают в себя и голосовые тики, от невнятного ворчания до прилюдного выкрикивания непристойностей, или копролалии. Именно она чаще всего привлекает к больным внимание окружающих, поскольку посторонние не понимают, что эти люди не в состоянии контролировать свои импульсы. Непосвященному человеку поведение больного может показаться верхом неприличия, и, естественно, страдающие синдромом Туретта часто попадают в неловкое положение, оказавшись в обществе.

Синдром Туретта объединяет в себе целый спектр расстройств, которые начинают проявляться в школьном возрасте, включая предподростковый, но в большинстве случаев ослабевают по мере взросления. Встречается такой вариант часто, может быть, у одного из ста детей, чаще у мальчиков, чем у девочек, и передается по наследству; из этого следует, что такое расстройство развития мозга имеет генетическую основу. Типичные симптомы относятся к сфере контроля импульсов, что в какой-то степени подтверждает мысль о том, что расстройство контроля импульсов имеет какое-то отношение к префронтальной коре. Эта связь нашла подтверждение в исследованиях с применением сканирования мозга, где выяснилось, что у больных с синдромом Туретта изменены связи между префронтальной корой и областью мозга, регулирующей поведение и известной как подкорковые узлы.

Больные с синдромом Туретта ведут непрерывное сражение за подавление своих тиков, особенно на публике; как правило, это сильно ухудшает их состояние — в точности как у Бэзила Фолти, который изо всех сил старался не упоминать войну. Когда необходимость нормально вести себя в обществе становится настоятельной, усиливается и импульс к тику (представьте, что вам захотелось чихнуть в неподходящий момент). В какой-то момент импульс, как чих, выходит из-под контроля, и человек уже не может не сделать соответствующего движения — только оно способно принести некоторое облегчение. Как объяснил один пациент с синдромом Туретта — мальчик по имени Джаспер — на телешоу канала HBO, «когда я слишком стараюсь удержаться, то невозможно думать ни о чем, кроме того, как удержаться, и невозможно думать ни о чем, кроме того, как сделать это».

На аналогичные навязчивые мысли жалуются и пациенты с обсессивно-компульсивным расстройством (ОКР) — это еще одно расстройство контроля импульсов (РКИ), поражающее примерно двоих из каждой сотни взрослых на Западе. Обсессии, или навязчивые состояния, — это мучительные мысли, а компульсии, или импульсивные желания, — это действия, которые должен предпринять страдалец, чтобы противостоять обсессии. Если меня мучают мысли о грязи, то я могу постоянно испытывать импульсивное желание вымыть руки.

Английский психиатр сэр Обри Льюис писал, что навязчивые состояния, как правило, относятся к одной из четырех категорий: мысли, связанные с грязью, мысли, связанные с причинением боли себе или другим, мысли о сексе и желание богохульствовать. Если человек хочет быть принятым в обществе, все эти варианты важны, потому что все названные темы

связаны с вариантами поведения, нуждающимися в одомашнивании. Неуместная и излишняя грязь, боль, бесконтрольное вожделение и богохульство никому не нравятся, так что всегда есть нужда сдерживаться и держать подобные мысли и поведенческие схемы при себе. В настоящее время главными подозреваемыми в ОКС являются все те же тормозящие связи префронтальной коры и подкорковых узлов, засветившиеся в синдроме Туретта. Здесь, как и в синдроме Туретта, присутствует наследственный фактор, поскольку ОКС часто передается по наследству; кроме того, ОКС чаще встречается у однояйцевых, чем у разнояйцевых близнецов. Неудивительно поэтому, что примерно половина больных синдромом Туретта демонстрирует и обсессивно-компульсивное поведение.

Многие из нас время от времени сталкиваются с навязчивыми мыслями или следуют странным привычкам. Что-нибудь в жизни мы непременно делаем одинаково изо дня в день: может быть, одинаково и в одно и то же время принимаем душ, а может, ежедневно пьем кофе в одно и то же время в одной и той же кофейне. Привычки и обычаи — часть нормальной жизни, но мы в состоянии отказаться от них при необходимости. Они не мешают нам жить своей жизнью. Однако люди, страдающие ОКР, часто подвергаются остракизму и не допускаются к нормальной социальной интеграции. Для многих страдальцев с ОКР самое страшное в их состоянии — не изматывающие мысли и поведенческие схемы, а позор, стыд и смущение, которые им часто приходится испытывать на публике.

Это не я, это вино говорило!

Большинство людей теряют контроль над собой лишь изредка, при этом для многих возможность расслабиться — необходимое условие общения. В противном случае мы будем зажатыми, слишком жесткими и слишком заторможенными. Это одна из причин, по которым люди пьют. Вопреки популярному, но ошибочному мнению, алкоголь — не стимулятор, превращающий обычного человека в светского льва и завсегдатая вечеринок; это депрессант, который ослабляет тормозящие возможности фронтальных долей, спуская таким образом с поводка дикое (неодомашненное) животное со всеми его необузданными желаниями. Именно поэтому мы в пьяном виде больше едим, легче лезем в драку, теряем разум и становимся более сексуально активными. После ночи разгульного поведения многие просыпаются и объясняют, что «я был не в себе» или «это вино говорило». Конечно, всем понятно, что вино не умеет разговаривать, а если вы были не в себе, то где же вы были?

Как одомашненный вид, научившийся в процессе эволюции находить общий язык друг с другом, мы должны заботиться о том, чтобы не оскорблять и не обижать членов своей группы. Однако у некоторых из нас есть неправедные мысли и мнения, которые лучше держать при себе. Если нас волнует, что думают другие, то мы стараемся держать все эти стереотипы, предубеждения, порывы и ошибочные представления под спудом, потому что понимаем: они неприемлемы. Иногда мы даже знаем, что они ложны, но ничего не можем с собой поделать, и они удерживаются в нашем подсознании. Однако, как и в ситуации с белым медведем и навязчивыми мелодиями, чем больше мы стараемся подавить негативные аспекты собственной личности, тем сильнее они могут срикошетить, несмотря на все наши усилия.

Вне зависимости от того, можем ли мы подавить в себе нежелательные мысли, такая ситуация поднимает вопрос, какова же наша подлинная природа. В чем она — в тайных мыслях и секретах, которые мы держим в своем сознании под замком, или в той личности, которую показываем миру? Большинство из нас, вероятно, предпочли бы знать чужие секреты, потому что иначе придется подозревать всех и каждого в том, что они скрывают свою подлинную суть. Но даже если человеку удается сдерживать неприятные аспекты своей личности, существует опасность, что когда-нибудь они вырвутся из-под контроля.