Мозгоимение: Фальшивая история Великой войны

Солонин Марк Семенович

Это есть факт. Этот факт становится еще одним доказательством того, что злодей, негодяй и людоед Гитлер по отношению к преступлению, совершенному в Катыни, имеет очевидное алиби. Комиссия Бурденко и советская сторона обвинения на Нюрнбергском процессе или просто игнорировали этот факт, или огульно объявляли всех участников эксгумации «пособниками подлого преступления гитлеровцев».

Мухин и в этом эпизоде старается стать большим сталинистом, нежели сам Сталин. Поэтому на десятках страниц он настойчиво, с многократными повторами, с истерическими выкриками («такраскапывали подручные Геббельса могилы поляков до показа их комиссиям, сортировали документы, или вы будете уверять

весь мир в честности гитлеровских подонков?») утверждает, заклинает и уверяет: немцы ГОТОВИЛИ трупы расстрелянных ими польских офицеров к показу. По версии Мухина, немцы за два месяца (февраль — март 1943 г.) до приезда польской и международной комиссий экспертов вскрыли могилы, обыскали трупы, изъяли все документы с датами позже апреля — мая 1940 г., потом снова зарыли, утрамбовали (г-н Мухин приводит даже расчет времени и технологию проведения необходимых для этого земляных работ) и только после завершения подготовки подняли крик на весь мир.

Возможно ли это? Конечно, возможно. Ничего противоречащего фундаментальным законам сохранения материи и энергии в версии Мухина нет. Было бы желание и ресурсы — сделать можно все, что угодно. Нам остается только возможно точнее оценить — что именно предстояло сделать?

«…Местные рабочие спускаются в ямы, где покоятся убитые, и разделяют останки, причем часто приходится их отрывать друг от друга — настолько сплющены и спрессованы слои трупов. Мундиры, конечно, слежавшиеся, слипшиеся, выцветшие. О том, чтобы расстегнуть пуговицы, не может быть и речи. Вход пускают ножи. Чтобы достать все, что человек носил с собой при жизни, разрезаются карманы, кармашки и даже голенища сапог…» (Ю. Мацкевич).

«…Документы — в том состоянии, в каком они находились на трупах, — деревянными палочками тщательно очищались от грязи, жира и гнили…» (К. Скаржинский).

«…Несомненно было, что трупы никто не перекладывал. Верхние слои плотно прилегали к нижним. Не буду вдаваться в объяснения химических процессов, которые к тому времени уже должны были произойти, вызвав слипание этих слоев. Картина однозначно свидетельствовала о том, что трупы лежат здесь уже несколько лет…» (И. Бартошевский).

«…Было очевидно, что останки пролежали вместе в могилах много месяцев. Трупы лежали вплотную один к другому и были так спрессованы, что стоило большого труда их разделить… Все мундиры, все белье и вся обувь явно были подходящими по размеру, да и обтягивали тела так плотно, что, по-моему, снять эти мундиры, а затем одеть трупы заново, было бы не только трудно, но попросту невозможно… Высохшая мозговая масса располагалась таким образом, что было ясно: тело не сдвигали с места и не переворачивали по меньшей мере два года, а вполне вероятно, и гораздо дольше…» (X. Трансен).

Так выглядело то, что эксгумировали в апреле 1943 года. Следовательно, от немцев, — если они на самом деле занимались «подготовкой» трупов расстрелянных ими польских офицеров, — требовалось осторожно разделить слипшееся месиво тел, с ювелирной аккуратностью расстегнуть пуговицы на истлевшей одежде, снять сапоги с полуразложившихся трупов, извлечь все бумаги, очистить их «от грязи, жира и гнили», отобрать и уничтожить все свидетельства того, что к началу лета 1941 г. убитые были еще живы, снова испачкать оставленные «для показа» документы в трупной гнили, спрятать их в карманы одежды, в голенища сапог… И проделать это надо было 4243 раза. После этого оставалось только «одеть и обуть» останки и утрамбовать трупы в яме, да так, чтобы даже профессиональные судмедэксперты ни о чем не догадались.

Возможно ли это? Возможно. Очень

трудно, почти невероятно, но если приложить колоссальные усилия, привлечь лучших специалистов… Чудеса иногда случаются. Или могут случиться. Стул, на котором вы сейчас сидите, может летать. Этот физический парадокс называется (если мне не изменяет память) по имени ученого, который до такого додумался, «чудо Джинса». Стул состоит из молекул. Молекулы непрерывно, но хаотично, движутся. Существует бесконечно малая (но не равная нулю!) вероятность того, что в один сказочный миг все молекулы двинутся в одну сторону — и стул взлетит в воздух. История о том, что немцы проделали вышеописанные манипуляции с трупами — и никто, ни один эксперт не заметил подлога — относится к разряду «чуда Джинса». Невероятно, но в принципе возможно. И вот только теперь мы подходим к тому обстоятельству «катынского дела», о котором обычно пишут в первых же строчках даже самых коротких статей на эту тему:

«…Судя по пулям, извлеченным из трупов офицеров, а также по обнаруженным в песке гильзам, выстрелы производились из короткоствольного оружия калибра 7,65 мм. Похоже, эти пули немецкого происхождения. Опасаясь, как бы большевики не использовали это обстоятельство в своих интересах, немецкие власти бдительно следили, чтобы члены Комиссии ПКК не спрятали ни одной пули или гильзы. Наивно было рассчитывать на эффективность этого распоряжения: уследить за его выполнением было невозможно…» (из отчета Технической комиссии польского Красного Креста).

Уследить не удалось, стреляных гильз с немецкой маркировкой было слишком много. Специалистам не стоило большого труда определить, что польских офицеров в Катыни расстреливали немецкими пистолетами «Вальтер». Разумеется, с использованием немецких же патронов.

До появления Мухина вся «бригада Сталина» наперебой рассказывала об этом факте (а это несомненный, бесспорный факт), как о неопровержимом доказательстве того, что поляков в Катыни убивали немцы. Я же готов признать, что г-н Мухин умнее всех своих предшественников из «бригады Сталина», вместе взятых. Мухин понимает две простые вещи:

— к августу 1941 г. в распоряжении вермахта было уже более миллиона единиц советского стрелкового оружия и совершенно астрономическое количество боеприпасов к нему (всего во втором полугодии 1941 г. на брошенных складах было потеряно 360 миллионов патронов к пистолету ТТ, они же патроны «автомату» ППШ). Таким количеством боеприпасов немцы могли перестрелять пол-Европы, не говоря уже про 4,5 тысячи польских военнопленных;

— захоронение в Катыни не было обнаружено «бригадой Сталина»; оно было обнаружено и с невероятным шумом и пропагандистским треском предъявлено миру «бригадой Геббельса». Следовательно, надо как-то объяснить тот парадоксальный факт, что немцы привезли иностранных экспертов и журналистов к разрытым могилам, заваленным немецкими же гильзами.

Немецкие гильзы на месте расстрела являются, по сути дела, косвенным доказательством непричастности подозреваемого Гитлера к убийству польских офицеров в Катыни. Логика тут очень простая. Если немцы изначально планировали свалить вину за совершенное ими преступление на Сталина, то они могли использовать для убийства советское оружие и советские боеприпасы, которые были у них в огромном количестве. Если подлый план обвинить в убийстве Сталина пришел в голову Геббельса уже после расстрела польских офицеров, то немцам следовало немного потрудиться, собрать гильзы от «Вальтера» и высыпать в яму если и не все 360 млн, то хотя бы 360 штук гильз от пистолета ТТ. Кстати, у пистолета ТТ калибр 7,62 мм, а разницу в три сотых миллиметра (7,65–7,62) во входных отверстиях в простреленных черепах (простите за цинизм) обнаружить при осмотре практически невозможно.