Может каждый
Шрифт:
– Невесты нету пока. А ты как? Всё таксуешь?
– Чего же мне не таксовать? Машина на ходу, и сам я, как видишь, на ходу тоже, - дядя Коля засмеялся.
Когда-то очень давно дядя Коля ухаживал за матерью Серого. Та предпочла другого, но дядя Коля не обиделся. Они дружили семьями. Потом, когда отец Серого умер, дядя Коля наведывался в гости и помогал с мужской работой по дому. Семь лет назад Серого, уезжавшего поступать в институт, он отвёз до вокзала.
Он стал совсем седым, но держался по-прежнему бодро.
– Поехали?
Улыбаясь до
– А ты в отличной форме, дядь Коль.
– Я курить бросил, - отозвался тот с гордостью, - и бегаю по утрам. Трусцой. А то! Мы не молодеем.
Жигулёнок круто развернулся и вырулил на дорогу.
– Вишь, - похвастался дядя Коля, - асфальт переложили. Сейчас как рванём!
Рванули. Солнце било в глаза, дядя Коля опустил козырёк.
– Как мама себя чувствует? – тихо спросил Серый спустя несколько минут.
Дядя Коля посмурнел.
– Давление у неё, - пробурчал он. – Людка, медсестра, два раза прибегала, укол делала. Хорошая девка, добрая...
Серый собрался уже спросить про Машку и про то, куда она повадилась носить деньги, но почему-то не смог и спросил вместо этого:
– А Егор как?
Егором звали сына дяди Коли. Он был на год моложе Серого. Друзьями у них стать не вышло, и после того, как Серый уехал, они не общались.
– Егор по контракту служит. Нормально всё.
Какое-то время Серый молчал. Потом сказал:
– Дядь Коль, ты вроде сам не свой. Что-то у тебя на языке вертится. Поделись, а?
Старик усмехнулся. Не отводя взгляда от дороги, он ответил:
– Да ведь и ты о чём-то отмалчиваешься, Юрка. Ну-ка, давай первый. Как младший.
Серый глубоко вздохнул.
– Ты что-нибудь знаешь про Машку?
– Я сразу подумал – ты с этим уродом разбираться приехал.
Серый поперхнулся.
– Слава Богу, у Галины такой сын вырос, - ровно продолжал дядя Коля. – Я сам хотел пойти, да старый я уже. Но ты меня с собой возьми! На подхвате пригожусь. – И едва слышно он добавил: - Егор не приехал.
– С каким уродом? Что вообще происходит?
– Ты что, не знаешь?
– Мать сказала – Машка куда-то деньги носит.
– И не она одна, - мрачно сказал дядя Коля. – Моя Настёна на старости лет кукукнулась, туда же потянулась. Поругались мы страшно, никогда мы так не ругались...
– Куда потянулась?!
– Да приехал урод этот, с тренингами...
– Дядя Коля, - рассердился Серый, - скажи прямо, наконец!
...В областном центре, в Доме культуры вот уже месяц шли «тренинги личностного роста». Дядя Коля мало что знал про них, знал только, что влетают они в копеечку, и что на них ездят женщины со всей округи. «И несколько мужиков, - прибавил он, - но таких... совсем без костей». Конца-краю этим тренингам было не видно. Через неделю, по слухам, начинались тренинги «следующей ступени», которые стоили ещё дороже. Семейные бюджеты трещали по швам. Не утихали скандалы, и кое-кто из знакомых, по словам дяди Коли, собирался разводиться.
– Настя вроде обещала, что больше ходить не будет, -
Серый размышлял.
– Дядя Коля, - сказал он, - да это обычное дело. В смысле, тренинги. Сюда в первый раз доехали, поэтому и ажиотаж такой.
Тот вдруг вспылил.
– Обычное дело?! Да ты не видел, во что там людей превращают! Как наркоманы ходят, ей-Богу. Глаза пустые. Все разговоры об одном. И деньги несут-несут-несут! Нет, это надо прекращать.
Серый вздохнул.
– Я сам раньше не видел, только читал. Ну да, оно так и действует. Но тут просто объяснить надо...
– Думаешь, не пытались объяснять? Не пытались по-хорошему? – дядя Коля втопил газ, Серого вдавило в спинку сиденья.
Мелькнула за окном ободранная афиша на облезлом заборе. Вдали показались опоры ЛЭП, потом – пятиэтажки, лесопосадки вокруг, стела на въезде в город...
– Тише, тише.
– Мутно там что-то, - сдавленно проговорил дядя Коля. – Словно... опаивают их чем-то. Ну... Сам увидишь. Пока не увидишь – не поймёшь.
Серому оставалось лишь согласиться.
– Принимай, хозяйка, привёз молодца! – гаркнул дядя Коля и толкнул Серого через порог. Мать ахнула, прижала ладони к щекам. Серый неловко улыбался. Он чувствовал себя чужим. У Линичны в квартире последний ремонт был лет двадцать назад, но родной дом показался ему ещё запущенней и древней. Лампочка в прихожей светила тускло, стены давили, и пахло как-то нехорошо.
Мать торопливо обняла его, отпустила, и Серый увидел слёзы в её глазах. Ему стало стыдно.
Он не был дома семь лет. На то имелась уважительная причина, более чем уважительная – он выучился и целыми днями работал, чтобы посылать сюда деньги, и он приехал, как только позволили обстоятельства. Но всё равно – он не был дома семь лет... Он обрадовался, увидев, что дядя Коля здоров и не одряхлел, и тем горше было видеть теперь мать – болезненно полную, одышливую, с поредевшими волосами.
Дядя Коля смущённо переминался в дверях.
– Коля! – вдруг вскинулась мать. – Сходи купи шампанского!
– Мама, может не надо, - промямлил Серый. – Может, не с твоим здоровьем...
– Юра, целый век праздника не было! Коля, сходи за шампанским. А продукты все есть, сейчас соберу... – и она убежала на кухню.
Серый опустил рюкзак на стойку для обуви и медленно пошёл по квартире.
Ничего не изменилось. Фигурки в серванте стояли в прежнем порядке. Старые календари блёкли на письменном столе под стеклом – календарь от года, когда родился Серый, от года, когда родилась Машка. Фотографии дедов и бабок смотрели с полок книжного шкафа... Серый мысленно поставил пометку: собрать все интересные снимки и заказать реставрацию. Странно, он уезжал уже взрослым, но запомнил, что шкафы были выше, а диван – шире, словно вырос с тех пор. Ковры на стенах пожухли от пыли. У старшего поколения не было сил их чистить, а Машку, конечно, не допросишься...