Может когда-то она и была Лолитой, но не теперь
Шрифт:
– Я нашла твои боксеры, – тёплые ладони скользят по моим плечам, и спускаются вниз, к груди, животу. Она садится позади меня, обнимает руками и ногами. – Они были на мне, – жарко шепчет на ухо, проводит языком по маленькой триаде, и кладёт мою ладонь себе между ног. Чувствую мягкую ткань моих Calvin Klein, а под ней жар кожи моего кексика. Ну как я могу выгнать её? Как отпустить? Она мой сладкий наркотик. Чёрт её побери!
Тяжело выдыхаю, опускаю голову на её плечо. Она целует меня в правый висок. Это так успокаивает, умиротворяет.
– Прости меня, – сдавленно шепчет она. Кажется, что эти слова даются ей с таким трудом, такой болью. – За что? – чуть поворачиваю лицо на неё. – За мой чёртов характер, – пальчики проходят по моему плечу и она переплетает пальцы наших правых рук. – Я всегда такая. Всегда говорю, что думаю. Всегда эмоции. Постарайся не обращать на это внимание, – ласково шепчет мне. – Именно за твой чёртов характер, я тебя и… – запинаюсь.
ПОЛЮБИЛ!!!
ЗАТКНИСЬ! Заткнись, Шеннон! Не слова больше! Думай, что говоришь, мать твою! Идиот! Кого ты полюбил? Её? Ту от которой тебе только секс нужен? Ты в своём уме? Старый придурок!
– Именно из-за него ты что? – зацепилась за мои слова. – Продолжай, Шеннон! – уставилась на меня. – Ничего! Именно из-за него я и злюсь на тебя! – выкручиваюсь. – А… – как-то разочарованно звучит. – Пойдём, – встаёт, тянет меня
====== Часть 22. Почему я люблю женщин, которые не соглашаются со мной?! ======
Утром тянусь за пультом. Ставни ползут вверх. Рассвет только занимается. Ещё темно. Поворачиваю голову. Никого. Я в постели совсем один.
– Ведьма чёртова! – хриплю я. Смеюсь, вспоминая её демонический танец передо мной этой ночью. Она нашла в моей гардеробной индейский орлиный роуч, обвязалась двумя полотенцами, и исполнила для меня танец вызова паучьего дождя.
Забыл, когда я в последний раз так смеялся. Она была такой артистичной, вжилась в роль. Кажется, мы надорвали животы. Дьявол, Джаред был прав. Я действительно запал на неё!
Смотрю на часы. 5:20 a.m. О! У меня ещё куча времени! Переворачиваюсь на живот, раскидываю руки и ноги в разные стороны.
Я морская звезда!
И тут верхним своим «щупальцем» нащупываю что-то бумажное. Приподнимаюсь, осматриваюсь. Мой блокнот для записей. Подношу к лицу. О, боже, ужасный почерк. В тысячу раз хуже, чем у меня.
«Даг прилетает уже через четыре часа. Я должна была уехать. Надеюсь, дождь из пауков не залил твою кровать. Х.»
Улыбаюсь. Мой кексик! С улыбкой засыпаю.
– Малыш, просыпайся! – мамин голос. И тёплый поцелуй в щёку. – Сбрей уже этот частокол, – ворчит она. – Вон, твои проститутки сбегают от тебя. – Что? – зеваю я. – Мам, я тысячу лет не пользовался услугами проституток, – разворачиваюсь. – Только шлюхи? – она открывает окна, пуская калифорнийский ветер в мою спальню. – Только шлюхи, – киваю. В этот момент понимаю, о чём говорила мама. Замечаю надпись красной помадой на зеркале шкафа-купе. Закатываю глаза. Классика! Хол, ты знаешь, как меня порадовать.
«Я позвоню сама. Секс был великолепным. Как всегда.
Обожаю твой член! Х.»
– Мам, это не то о чём ты подумала! – качаю головой. На лице сияет счастливая улыбка. – Да ну? А о чём я подумала? – Констанс крутит в руках тряпку и стеклоочиститель. Она еле сдерживает улыбку. – Просто почисть зеркало, – заворачиваюсь в простыню, шагаю в ванную. – Я в душ. – Иди – иди, великолепный мой! – шлёпает меня по заднице.
Встаю в душ, закрываю лицо ладонями. Дьявол. Мне сорок два года, а стыдно перед мамой, будто мне шестнадцать.
Именно тогда в пьяном угаре я впервые притащил девчонку домой, а мама застукала нас в самый неподходящий момент.
Быстро принимаю душ, выскальзываю из ванной. В комнате чистота и порядок. Всё блестит. На кровати ни одной складочки. Идеальная гладь. Всё как я люблю. Она знает.
С первого этажа соблазнительно пахнет чем-то вкусным. Мама! Мама, как же я люблю, когда ты приезжаешь! Господи! Дай, Бог моим детям такую же хорошую, как и у меня, мать!
– Детка! Завтрак готов! – она хлопочет у плиты. Закидываю в себя порцию омлета. Интересно, Хол умеет готовить? Я поел бы чего-нибудь вкусненького прямо с неё! Например, суши, пиццу или горячий бекон! Шеннон! Успокойся и ешь! Не хватало ещё, чтобы мама убедилась, что ты законченный извращенец. Быстро доедаю потрясающе вкусный завтрак, и мы едем за покупками для мамы. Этот шопинг с сыновьями длится целый день! – Твоя очередь читать мелкие буковки, – толкаю Джареда. – Ты уверен? – поднимает на меня усталые глаза. – Эй, ты бы поберёг себя! – смотрю на него. – Подумываю сняться в кино. – Снова? – раскрываю глаза. Он кивает. – Ладно, помогу маме, – встаю, иду к Констанс. – Мам! Зачем тебе уголь? – закатываю глаза. – Барбекю, детка! – раскрывает глаза. – Миссис Лето, вы не едите мясо! – развожу руками. – Овощные котлеты, Шенни! – смотрит на меня, как на дурака. – Как скажешь, – выдыхаю. Бросаю пакет угля в тележку. – Ещё розжиг! – вспоминает она. Убегает. Я люблю тебя, мам! Плетусь за ней. – Восемь и два! Бери восемь и два, мама! – тычу пальцем на бутылочку. – Шести хватит, – спорит со мной. – Господи! Почему я люблю женщин, которые не соглашаются со мной?! – повышаю голос. – Что в вас такого? – сжимаю кулаки. – Восемь и два, я сказал! – бросаю бутылёк в корзину, толкаю маму по проходу. Она улыбается, но ничего не говорит. Молча шагает к кассе. – Какого хрена разорался? – смотрит на меня брат. – Она спорила со мной! – киваю на маму. – Похоже, у женщин это уже входит в привычку, – улыбается он. Молча показываю ему средний палец. – Как маленький! – качает Джаред головой. Показываю ему язык. Отвожу маму домой, помогаю с пакетами. Целую её в лоб, потом она меня и я уезжаю. Торможу у Кофе Хауса. Фотосессия и автографы. Слава мне никогда не надоест! Возвращаюсь в машину. Телефон разрывается. Холи. Сама мне звонит? Странно… Медлю, прежде чем отвечаю на звонок. – Чего так долго? – рычит она. – Покупал кофе, – улыбаюсь. – Наркоман! – фыркает. – О, поверь, уже нет, – качаю головой. Знала бы ты меня в то время… Точно не стала бы спать со мной. – Шеннон, я не могу тут находиться, – шепчет она. – Приезжай ко мне. Хотя… Погоди. Что происходит? В чём дело? – свожу брови. – Знаешь, какой подарок привёз мне из Японии Даг? – она раздражена. – Эмм… Не знаю. Очередной золотой пояс? Золотое платье? Золотые туфли? – сарказм. – Лучше бы это было золото! Он притащил в наш дом свою дочь! Шарлотта будет жить с нами! – кричит шепотом. – О! – смеюсь. – Да, Холи! – Какого чёрта ты смеёшься? Мне плохо! Она ненавидит меня! Смотрит на меня, как на самого ужасного человека в мире! – Холи! Ты и есть самый ужасный человек в её мире. Ты развела её родителей! Из-за тебя она редко видит отца, – объясняю ей очевидное. – Я ожидала поддержки, а не нравоучений! – обижено бормочет. Слышу в трубке протяжные тихие гудки. Смотрю на экран. Незнакомый номер. – Хол, погоди, мне звонят, – переключаюсь. – Я слушаю, – отвечаю серьезным голосом. – Мистер Лето? Добрый день. Ассистент Даганета Граффада, – приятный голос. – Соединяю вас. – Шеннон? Здравствуй, – приветствует меня. – О, привет! – раскрываю глаза. – Приглашаю сегодня к девяти на ужин. Отказ не приму. – Эмм… Хорошо, – соглашаюсь. Я не против провести с твоей женой ещё какое-то время! – Моя дочь Шарлотта приехала к нам погостить. Думаю, вы найдёте общий язык! – голос радостный. Что? Ты нас свести хочешь? Я бы не отказался от твоей жены. Но интересно посмотреть и на дочь! Даг отключается. – Холи, я вернулся, – сообщаю ей. – Кто тебе звонил? Очередная малолетняя шлюха? – прыскает. – Да. Почти, – киваю. – Вообще-то твой муж. – Что? – визжит она, но во время успокаивается. – Что? – шепотом переспрашивает. – Пригласил на ужин сегодня вечером. Сказал, что мы с Шарлоттой понравимся друг другу, – улыбаюсь. Ожидаю её реакции. – О, да! Она
О, мой шоколадно-коричный кексик! Сегодня вечером будет моя очередь играть с тобой!
====== Часть 23. Семейство Граффад ======
Дьявол! Я чертовски опаздываю! Задержался в винном магазине. Выбрал самой дорогой коньяк, чтобы не ударить в грязь лицом перед мистером ценителем сигар, коньяка и прекрасных рыжих особ. Так еще и попал в пробку. Хотя… Это даже к лучшему. Я люблю, когда меня ждут и без меня не начинают.
– Шеннон! – сияет здоровяк, открывая мне дверь моей машины. – Привет, – киваю ему. Он меня смущает. Смотрит так, будто я любовь всей его жизни. – Добрый вечер! – произносит с придыханием. – Чувак, ты чего такой странный? – смотрю на него. – Простите! – быстро меняется в лице. Теперь похож на одного из охранников Вестминстерского Аббатства. – Я загоню вашу машину, – протягивает руку, ждёт ключи. – Оли, чего ты там его задерживаешь? – кричит с террасы Даг. – Привет, Шеннон. – Привет! – машу ему рукой. Отдаю здоровяку ключи. – Так как тебя зовут? – Оливер, сэр, но все зовут меня просто – Оли. – Хочешь сфотографируемся, Оли? – мне неловко от его смущения. – Автограф? – Даганет убьёт меня, – опускает он глаза. – К чёрту Даганета! – отмахиваюсь. Здоровяк достаёт телефон и пару раз снимает нас. – Спасибо! – трясёт мою руку. – Моя девушка не поверит! – убирает телефон. Фух! Гора с плеч. У него есть девушка. Спасибо, что ты не педик! Могу не переживать за свою задницу! Плетусь в дом. У двери меня встречает сам хозяин и высокая, просто высоченная, блондинка. Жмём друг другу руки. – Шеннон, моя дочь – Эвелин Шарлотта Граффад, – представляет мне её. Девушка сияет. Протягивает мне руку. Чёрт! Что делать? – Очень приятно, Эвелин Шарлотта, – прислоняюсь губами к костяшкам её пальцев. – Просто Шарлотта, – улыбается она. – Эвелин слишком грубо звучит. – Не выдумывай! – улыбается Даг дочери. – По-моему, превосходное имя! – улыбаюсь. Шарлотта краснеет и опускает глаза. – Пойдёмте к столу, – приглашает Даг. Я осматриваюсь. Рыжая! Ты где? Я не чувствую даже твоего аромата! Стол сервирован на четверых. Значит она всё-таки будет присутствовать. – Холи! – кричит Даг. – Папа! Она прекрасно знает, что наш гость прибыл, и пора бы уже было спуститься. Наверняка накладывает третий слой лака на свои ноготочки, – язвит девушка. – Шарлотт! – недовольно шипит Даг. – Я принёс коньяк, – вмешиваюсь, пытаясь разрядить обстановку. Две пары недовольных глаз просверливают дыру в моём черепе. – Превосходный купаж. Уже несколько лет стоит в моём баре. Так и не было повода его открыть, – важничаю, протягивая бутылку хозяину дома. Даг читает этикетку, одобрительно кивает. Слышу стук каблуков позади, улавливаю коричный аромат. По телу растекается горячая волна. – Прошу прощения, – милый голосок. – Красила ногти, – сообщает кексик. Шарлотта прыскает. Холи меряет её недовольным взглядом. – Здравствуй, – сдержано киваю ей. – Добрый вечер, – небрежно здоровается она. – Можем садиться, – улыбается мужу. – Прошу, – указывает мне на мой стул и я с удовольствием плюхаюсь на мягкую подстилку. – Дорогая, – придвигает стул жены к столу. Оказывается, что мы сидим напротив друг друга. Замечаю, как Шарлотта картинно закатывает глаза. Наверное, мне тоже стоило пододвинуть её стул? А! Наплевать! Дылда сама удобно уселась. Хватаю бутылку вина. Наливаю девушке и тянусь к бокалу Холи. – Знаете, Шеннон, я не пью, – отодвигает бокал. Точно! Совсем забыл. Мысленно шлёпаю себя ладонью по лбу. – С каких это пор? – смотрит на неё Шарлотта. – Ну, знаешь, – смотрит на неё горящими глазами рыжая. – Вот с тех самых, как появилась на свет! – улыбается. – Милый, Айси с лимоном, пожалуйста, – просит мужа. Он быстро наливает ей воду. – Спасибо, милый, – целует его в щёку. – Разрешите, перебью вас, – поднимает бокал Шарлотта. – Конечно, дорогая! – доброжелательно улыбается Холи. Шарлотту передёргивает. – Я хочу сказать, что очень рада гостить у дорогого папочки, – нежно произносит она. А Холи смотрит ей в глаза и крепко обнимает Дага за плечи, прижимает к себе, что-то шепчет ему на ухо. У меня сейчас вены полопаются от ревности. А Шарлотта краснеет от бешенства. – Не могла бы ты не пытаться заняться сексом с моим отцом, пока я говорю?! – шипит блондинка. – Окей, – лениво тянет Холи и опирается спиной о спинку стула. – Что за слова, Шарлотта? – возмущается Даг. – Позвольте мне договорить, – просит она. – Конечно, Иви, мы слушаем тебя! – накрываю её ладонь своей. Холи выпрямляется, будто проглотила гвоздь. Сверлит меня взглядом. Что? Неприятно, мать твою? А мне, думаешь в кайф смотреть на твои сюсюканья с мужем? – Как ты меня назвал? – улыбается Шарлотта. – Иви. Ты сказала, что Эвелин звучит грубо, а Иви вполне мило и нежно, – включаю соблазнителя. Даг улыбается, его дочь тоже. А вот крошка-кексик сейчас растерзает или меня или свою падчерицу. – Ничего слаще ты придумать не мог, – рычит рыжая. – Холи, будь с ним помягче, – просит Даг. – Конечно, любимый, – впивается в губы мужу. Сжимаю кулак. – Ай! Шеннон! – вскрикивает Шарлотта. Понимаю, что сжимал её ладонь. – Прости, – быстро отпускаю. Холи широко улыбается. – Разрешите оставить вас, – поднимается она из-за стола. – Принесу горячее, – уходит, виляя великолепной задницей. – Не хочешь помочь? – смотрит Даг на дочь. – Очевидно же, что нет! – фыркает она. – Шарлотта, иди и помоги Холи! – приказывает он. Дочь встаёт и удаляется в кухню. – Ты не боишься, что они убьют там друг друга? – поворачиваюсь к Дагу. А у самого в это время в голове вырисовывается игривая сцена с двумя красивыми девушками, дерущимися в клубничном джеме. – Они не приблизятся друг к другу и на пушечный выстрел. Можно не переживать! – отмахивается Даг. Наливает в фужеры коньяк, и я с радостью признаю, что не зря выложил столько денег за бутылку. – Превосходный! – шепчу я. – Один из лучших! – соглашается он. – Я бы побоялся, если бы в одной кухне встретились Холи и моя бывшая жена. Она ненавидит её. Желает смерти. – Что? – раскрываю глаза. Кто может ненавидеть мой кексик? – Да! – кивает Даг. Переходит на шепот. – После свадьбы, мы поехали отдыхать во Францию. Лазурный берег и всё такое, – болтает он. – Мы загорали у бассейна в отеле. Я оставил её на пять минут. На каких-то грёбаных пять минуть! А когда вернулся с коктейлем для Холи, то увидел кучу народу возле её шезлонга.
Она была вся в крови, ожогах, без верха купальника. А сама молчала. Не могла вымолвить и слова. Просто прикрывала грудь и пялилась в одну точку. Это был шок. Окружающие сказали, что какая-то рыжая женщина чем-то плеснула моей жене на грудь и скрылась. Я сразу понял, что это Лили. В скорой сказали, что это была кислота. Не серная, конечно, от которой Холи бы мгновенно скончалась, но тоже очень опасная, – рассказывает Даг.
В горле застревает ком. Пытаюсь дышать ровно. Сердце стучит в висках. Подумать только! О, Господи, Холи! Мой кексик! Мой дорогой коричный пирог! Моя сладкая шоколадка! Я не знаю, что было бы со мной если бы я тебя не встретил, а если бы встретил и потерял? Нет! Нет! Нет! Даже думать не хочу. Какое счастье, что ты осталась жива!