Можете на меня положиться
Шрифт:
– Садитесь. Конечно, подвезу. А я вас что-то не припомню.
– Немудрено, – сказала она. – Хотя я вас помню очень хорошо. Когда мы учились в четвертом классе, десятиклассник Игорь Максимов был у нас вожатым. Только тогда он говорил нам “ты”...
Я рассмеялся:
– Так это ваш класс взял Кригер после нас?
– Наш, – вздохнула она. – Бедный Эрнст Теодорович!
Ее звали Лика Кривошеина.
Не знаю почему, но я по дороге рассказал ей все.
Она слушала внимательно, только иногда задавая кое-какие вопросы. И тут мне пришла
– Скажи, – спросил я Лику, – время у тебя сейчас есть?
– Сколько угодно, – ответила она. – А в чем дело?
– А в том, – сказал я, – что тогда мы сейчас поедем справлять поминки по Кригеру.
Я набрал номер Феликса в конторе:
– Занят?
– Собираюсь сматываться, – ответил он.
– Спускайся вниз, сейчас мы подъедем, – сказал я. – Через десять минут.
– Кто “мы”? – спросил недоуменно Феликс, но я положил трубку.
Ровно через десять минут я подъехал к редакции и увидел Феликса с его неизменным репортерским саквояжем через плечо.
– Странная у вас компания, – пробормотал он, усаживаясь на заднее сиденье.
– А что, не нравится? – весело спросила его Лика, поворачиваясь.
Феликс фыркнул.
– Спокойно, дети мои, – сказал я. – Не ссорьтесь. Потому что сейчас все будет зависеть от нашей четкости и слаженных действий.
И тут я изложил им свой план.
12
На этот раз перед входом в пивной бар уже клубилась небольшая очередь. На дверях висела фундаментальная табличка “Свободных мест нет”, мой друг швейцар гоголем прохаживался за стеклом, высматривая добычу. Я приветливо сделал ему ручкой, и он тут же ринулся открывать.
– У них заказано, – прорычал он, пропуская нас внутрь. Мы поднялись на второй этаж.
– Свободных мест есть, – констатировал Феликс. Невозможно понять это свойство нашего сервиса.
– Нам туда, – сказал я, показывая в ту часть зала, где в этот момент высокий рыжий официант как раз заканчивал протирать пустой стол.
– Здрасте! – кокетливо сказала ему Лика, плюхаясь на стул и с ходу задирая ногу на ногу, – Мы желаем пить и веселиться. Что подают в вашем богоугодном заведении?
Горелов осклабился. Я удивился, увидев, что у него даже зубы рыжие. Похоже, не в пример Феликсу, наша компания ему нравилась.
– Значит, так, – сказал он, принимая стойку. – Шашлык по-карски, на ребрышках, люля. Из закусок – ассорти рыбное, ассорти мясное, салатики, хлебцы, горошек моченый. Если желаете, есть лангусты.
Я небрежно махнул рукой:
– Давайте три по-карски, закуски всякой разной на ваш вкус. Для начала по паре пива...
Он уже повернулся, чтобы уходить, но я удержал его.
– Минуточку, – сказал я, понизив голос, и особенным образом глянул ему в глаза: – Еще три чистых стаканчика, ладно?
Он снова тускло блеснул своими зубами, понимающе кивнул и исчез.
– Иди, Феликс, – сказал я. – И постарайся, чтоб никто
Громов подхватил свой сак, ушел и вскоре вернулся.
– Порядок, – проворчал он, – если не считать, что на меня пялилось человек десять, пока я занимался этими глупостями.
– О черт, – скривился я, – предупреждал ведь тебя!
– Ну и шел бы тогда сам! – рассердился Феликс. – А еще лучше, раз ты такой умный, сделал бы все заранее. Тут, между прочим, люди пиво пьют, а тебе, видишь, надо, чтобы в туалете никого не было.
– Мальчики, – сказала Лика, – по-моему, вы что-то заигрались в детективов. Посмотрите кругом – всем плевать на нас с высокой колокольни!
– Ладно, – махнул Я рукой. – Глядишь, проскочит, действительно. Давай ее сюда.
Феликс достал из сумки бутылку. Обычно она валялась у меня в багажнике, я хранил в ней дистиллированную воду для аккумулятора, у нее было горлышко с завинчивающейся пробкой. Что ценно – наклейка “Пшеничная” сохранилась до сих пор. Сейчас Феликс налил туда обычной воды из-под крана, и вся хитрость заключалась в том, что наш официант не должен был об этом догадываться.
Он примчался буквально через несколько минут и мгновенно заставил стол кружками, тарелками, блюдами с закуской. Не забыл и про стаканчики. Я немедленно стал разливать.
– Лей побольше, – ворчал Феликс.
– Мне хватит пока, – нежно прощебетала Лика, когда перевалило за полстакана.
Горелов крутился вокруг нас, раскладывая приборы, и бормотал:
– Поаккуратней, ребята, поаккуратней, не дай Бог, метр увидит...
– Ничего, – успокоил я его, – мы ее счас обратно в сумочку... Ну, будем здоровы!
Себе я налил почти под завязку.
Как выразилась потом Лика, каждый выпил, актерствуя в меру своей испорченности. Феликс, например, крякнул и смачно заметил:
– Хорошо идет! Как вода.
– Приятного аппетита, – пожелал нам Горелов, подхватил свои подносы и испарился.
Мы взялись за еду. Громов ухаживал за Ликой.
– Ешьте, товарищ стажер, не беспокойтесь, это настоящее...
– Феликс, – сказал я, – налегай на пиво. Я за рулем, так что минимум пять кружек тебе, одну Лике.
– Понятно, – вздохнул он и оглядел стол. – Боюсь, Завражный тебе не оплатит таких расходов на сбор материала.
– Черт с ним, – ответил я. – Тут дело пошло на принцип.
Слушайте меня внимательно: через несколько минут мы с вами должны здорово начать пьянеть. Помните, главное – не переигрывать. Лика, считай внимательно все, что он приносит.
Они сыграли великолепно. Феликсу для этого много усилий не потребовалось: выпив несколько кружек, он действительно слегка окосел. Но Лика подыгрывала ему прекрасно. Он бормотал какие-то шутки – когда удачно, когда нет, но она в любом случае заливалась чересчур громким смехом, откидываясь на спинку стула. Я дождался момента, когда Горелов будет пробегать рядом, и уронил на пол со стола тарелку, которая хоть и не разбилась, но шуму наделала.