Mr. and Mrs. Mikaelson
Шрифт:
Кол наматывает круги на своем Mercedes M-class. Кровь застывает на его руках, но ему наплевать, а в мыслях только имя и фамилия доктора, который погубил его ребенка и следы Саманты. Колу по прежнему восемнадцать, но в его глаза давно потух огонь жизни.
Потому что Кол решил отомстить за своего ребенка. Слышится визг тормозов, а дальше лишь темнота перед глазами Майклсона и кровь на его руках Кол сжимает лезвие ножа и прячет пистолет отца.
Дальше происходит всё смазано и резко: визг тормозов и пустота. Пустота, что в глазах. Кол спрашивает номер кабинета доктора Ролин Норпера и направляется в
Кол застывает там, у кабинете. Кровь капает на пол, и остается на ручки, когда тот открывает дверь, и проходит в кабинет. Ему наплевать на возмущение сидящих под дверью доктора беременных женщин.
— Что вам нужно? Уйдите!
– возмущается сидящей за столом доктор Ролин.
— Ты убил его! Ребенка! Невинного ребенка! Моего ребенка! Нашего ребенка! Саманта говорила тебе, что ей плохо, у нее тянет живот и кровотечение! – руки Кола дрожат, когда он оказывается рядом с доктором и, схватив его, валит на пол.
— Кто ты такой? – дрожит доктор, отползая в сторону стены.
— Ох, разве вы не слышали? Я монстр, - Кол поднимает его с пола, прижимает к стене, и приставляет к его горлу нож.
Кол Майклсон монстр. Он сам решает, кому жить, а кому умереть. Таковы были Майклсоны. Кол убьет, и его руки не вздрогнут, а доктор виновато поднимает руки, даже не понимая, что происходит. Он не понимает, почему Кол ворвался в его кабинет, угрожает ножом, и может лишить его жизни.
— В чем я виноват?
– хрипит доктор, смотря в ему глаза.
— Саманта Уокер, ты убил нашего ребенка! – кричит Кол, а лезвие ножа ранит кожу шее.
— Уокер, да, я помню, но у Саманты Уокер не может быть детей, - отвечает Ролин.
— Что ты сказал? – возмущается Кол, нахмуривая брови, и его рука сильнее сдавливает горло доктора.
— Ее полгорода знает, у Саманты Уокер не может быть детей после того аборта, - медленно проговаривает доктор.
— Нет, - губы Кола дрожат, и он отпускает доктора, отстраняясь от него.
— Это врачебная тайна, но вы ведь ее жених, и должны знать, - доктор вздыхает, подходит к своему рабочему столу и перебирает папки, в поисках нужной. — Она сделала аборт, и после этого она не может иметь детей. Я не имею права говорить, но уже сказал.
На его глазах слезы, и он помнит, как его мир рухнул, и он рухнул на пол кабинета. Кол всхлипывает, держится руками за голову и повторяет : — Нет, нет нет…
Все рухнуло. Он верил, и теперь будет помнить эту ложь, которая разбила его жизнь. Он будит помнить ложь, из-за которой пролил слезы.
Клаус обнаруживает пропажу ножа отца и пистолета в тот момент, когда клал в сейф новую кредитную карту. Майклсон понимает, что именно Кол забрал оружие, но не понимает, зачем все это его младшему брату. Клаус отталкивает от себя Аврору, звонит Марселю и уезжает к совему протеже, приказывая Авроре выследить Кола. Аврора возмущается, но садится за компьютер и спустя двадцать минут находит Кола в женской консультации, и сообщает Клаусу. Джип Клауса паркуется уже через полчаса, но полиция приехала быстрее.
Давина сидела за ноутбуком, посматривая на экран мобильного в ожидании смс или звонка от Кола. Она плакала, думая, что он не испытывает жалости к той, кто полюбила его. Она тихо всхлипывает и не слушает Ками, которая показывает ей фото в журнале и тыкает пальцам на фото Кола. Камилла говорит, что это не Калеб Браун, а Кол Майклсон, и его семью
Полиция приехала быстрее, чем Клаус и Давина. Полицейские выводят напуганных женщин, а Клаус бежит к кабинету триста пятнадцатый кабинет. Он опоздал, а полицейские готовы штурмовать кабинет. Но, тихий скрип двери решает все. Доктор выходит из своего кабинета : живой и невредимый, он садится на скамью, снимает очки.
— Вам угрожали? – спрашивает полицейский.
— Он там, не нужно наручников, - доктор вытирает капельки пота на своем лице.
Полицейские наводят оружие на сидящего на полу Кола. Клаус расталкивает полицейский и видя своего брата таким, понимает, что не обращал внимание на младшего брата, не видел как ему плохо, как Кола раздавила ложь и убила правда. Кол определенно проклят, как и все Майклсоны и не заслуживает счастья. Он плачет сидя на полу. Клаус поднимает окровавленный нож отца с пола.
— К стене! – командует полицейский, поднимая Кола к стене и обыскивая его, пока другой сержант заковывает его руки в наручники.
Клаус молчит, и Кол думает, что его брату наплевать, как и всегда, и Кол не выберется из этой ямы. Но, мысли о Давине заставляют его верить. Но, Клаусу не наплевать, когда в его руках окровавленное оружие с кровью члена его семьи.
Клаус останавливает полицейских, обнимает Кола, дрожит и шепчет : — Ты – Майклсон. Ты – моя кровь. И я нуждаюсь в тебе.
Кол молчит. Ему нечего сказать. Он уже не верит в пустые слова брата, и ему кажется, что из этой ямы он уже не выберется.
Кол устало опускает веки, когда полицейские заламывают его руки и выводят из госпиталя. Стоящая рядом Давина бросается к нему в объятья, несмотря на то, что полицейские отталкивают ее.
— Кол Майклсон, ты лжец! Монстр, как и вся твоя семья! Я пытаюсь ненавидеть тебя за это, но несмотря на все, я люблю тебя.
Давина пытается достучаться до него, и ей кажется, что она подобрала пароль к его сердцу, когда отдала ему свое сердце.
— Ты права, Давина Клер, я монстр, и не заслуживаю быть любимым.
Кол уходит, под конвоем полицейских, а Давина просит разрешение поехать в полицейские участок.
Всю ночь она молила Бога, чтобы с Колом было все хорошо.
Всю ночь Клаус оговаривал с шерифом сумму залога.
Марсель решил познакомится, с Давиной, и разузнал у обезвоженной и плачущей Давины всю их краткую историю с Колом. Давина отходит от Марселя, и садится рядом с доктором Ролин. Они долго о чем-то разговаривают, а Марсель наблюдает. Около пяти часов утра доктор проходит кабинет шерифа, и возвращается с бумагой, которую отдает Давине. Она продолжает рыдать, благодарить его на прощание. Клаус довольно улыбается, говоря Марселю, что договорился о сумме залога.