Мрачново
Шрифт:
— И какова ваша цель? Другими словами, иначе что?
— Иначе все будут обозревать и обсуждать ими же снятый контент. Но лишь для того, чтобы снова убить время. А оно нам надо? — пациент поднялся, поправил галстук и заявил. — Я провожу селекционный отбор по многим критериям. Но прежде всего по способности верить в иррациональное, сверхъестественное. И тех, кто этого не приемлет, — ожидает погибель.
— Смерть?
— Она, родимая.
— Интересное разделение, — глаза доктора оживились и забегали по лицу собеседника, словно пытаясь найти в нём частицы притворства, и не находя их.
«Вот
— Ну, а то! — с не меньшим восторгом вдруг подтвердил сумасшедший. И покачал головой. — А знаете, — заявил он с неожиданной уверенностью в голосе. — Наша беседа только что навела меня на одну потрясающую идею. Спасибо вам большое за помощь, герр доктор! Я в восхищении.
— Подождите! — всплеснула руками психоаналитик, подключая планшет к зарядке в розетке. — Вы хотите уйти? Но мы же не закончили первичный опрос! А поскольку деньги с вас всё равно сняли ещё на входе, то какая разница?
— Уверяю, этого достаточно, — пациент дружелюбно рассмеялся. — Я попал к вам сегодня совершенно случайно. Просто стало интересно, что нового удастся услышать со времён Зигмунда от мозгоправов.
— Заходили к нему на чай? — хмыкнула доктор и покачала головой. — Ах да, я, кажется, припомнила старый иероглиф. Вы же Бааль-Зебуб! Не так ли? Кажется, это сирийское название Вельзевула? БААЛ-ЗЕБУБ. «Повелитель мух»!
— Вы совершено правы.
— Точно! Как я могла забыть? Похоже, я тоже старею временами. Может, не стоило связываться с людьми? Они плохо на меня влияют. Впрочем, оказывать плохое влияние — это вполне естественно для людей. Можно сказать, что в них это природой заложено.
— Ну, а с кем же ещё возиться? — усмехнулся пациент, довольный тем, что попали с доктором на одну волну. — Даже среди мух встречаются редкие экземпляры. А среди людей — тем более.
Покорённая удивительным пациентом, брейнмастер поднялась, и протянула когтистую руку для прощания.
— Знаете, у вас интересный случай. Оригинальный. Если станет хуже, обязательно приходите! И друзей приводите. Чего уж там. Устроим групповой сеанс. Чтобы хуже было не вам одному.
— Пожалуй, если я соберу всех своих друзей в одном месте, то вскоре это место будет стёрто с лица земли. Как тогда, в «Палистане». Помните?
— Палёный стан? Я — нет, но мама рассказывала, — ответила Агата Карловна с уважением в голосе, действительно припоминая, почему земля вдруг стала палёной в месте, где собралось слишком много сил и слишком мало терпения. — Ну, тогда, до следующего сеанса. Когда вас, кстати, записать?
Сатана, а это был именно он, двусмысленно ухмыльнулся и мягко сжал ладонь докторши. Однако на пороге Князь Зла и истинного преображения неожиданно обернулся.
— Не волнуйтесь, — чуть криво улыбнулся он, накидывая на голову котелок. — Мы с вами ещё увидимся, доктор. Обещаю! Прямо в этом посёлке… Уютно тут у вас. Что не говори. Мрачново, да?
— Да, именно Мрачново.
— Я запомню.
Глава 9
Лес полон чудес
Лес встретил Мару и Даймона зловещей тишиной. Её вокруг столько, что можно мазать на хлеб. Или скрести коготками как по стеклу. В общем — развлекайся,
Стоило Адовым-младшим оказаться посреди дикой природы, как она тут же присмирела и дикости своей не показывала. Ни хруста веток, ни пения птиц в кронах деревьев. А белки так и застыли среди веток, держа в лапках жёлуди и орехи, но к обстрелу приступить не решались. Человеком не пахнет. Что-то другое в лес забралось. Посерьёзнее. Кинь в такое шишку, получишь шишку, но уже на своём собственном лбу.
Зверьё сразу почуяло — в лес пришли не люди, но монстры. Раньше такие в ночи являлись, а теперь совсем обнаглели и средь бела дня забрели на лесные тропы. И, ещё неизвестно, чем дело кончится, если в них жёлудем запульнуть.
Выжидали белки и присматривались к нарушителям спокойствия исподтишка. Тормозили суслики, и приглядывалось всё прочее население Мрачновского леса исподлобья, да одним глазом. Потому что явилось нечто страшное, ранее в лесу совсем не водившееся. Городские монстры — это вам не лешие с кикиморами. А с их детишками и вовсе шуток шутить не стоит.
Как быть? Послать ли за предводителем? Стоит ли призвать Оспу?
— Вот это мрачнота! — протянула Мара, шастая среди высоких деревьев в несколько обхватов шириной. До них не добрались экскаваторы и лесовозы. Растут себе. — Давай здесь ночевать останемся. А потом жить переедем. Я, чур, на нижней ветке ночую! А ты себе… дупло забирай.
— Нет, максимум — это сделать здесь перевалочный лагерь, — ответил брат. — Так что делить территорию ни к чему.
— Но почему? — расстроилась Мара. — Тут же столько места и мрачноты вокруг! А мы всё в доме сидим, как человеки какие-то.
— Потому что родителям об этом месте мы и не скажем. А то вдруг тоже ночевать в лесу захотят. А они только от старых привычек избавились. Режим дня и ночи сменили.
— Каких привычек? — не поняла Мара. — Они что раньше в лесу жили? А кем они были? Совами?
— Не совы теперь, а роботы. Днями напролёт пашут, чтобы нам хорошо жилось. Мы-то в чащу можем войти и выйти, — объяснил демонёнок, с явным неодобрением поглядывая на исчезнувшие полоски связи на телефоне. — А чаща далеко не сразу из родителей вышла. Дикие они ещё, первобытные. Беречь таких надо. Ветки и дупло не показывать. Понимаешь? Первобытность — это тебе не шутки.
— Понимаю! Тогда я второбытная! — заявила сестра и давай кричать всё горло. — Чудовище-е-е! Ты где-е-е? Давай игра-а-ать!
Но все чудовища, если и были в лесу, то уж точно не собирались на зов жуткой девочки являться. По такой сразу видно — голову откусит и не спросит, как зовут. Потому все, кто себя лесным чудищем считал, попрятались в дупла и норки. Потому что были они все сусликами да белками, но с чудовищным самомнением, раздутым Оспой до небывалых размеров.
На зов прибежал лишь Пукс. Пудель с ходу принял игру, оторвал руку Маре и устремился в овраг. Не нужно ему кидать палок. Кость себе сам найдёт. Самостоятельный.