Мрачные истории, как вы любите
Шрифт:
— Что ты собираешься с ним делать?
— Не знаю.
Я сел в "Шевроле" и поехал обратно по Лейк-роуд. В зеркале заднего вида я увидел, как Элджин стоит на подъездной дорожке и смотрит мне вслед.
Я ехал с открытыми окнами и включенным на полную мощность кондиционером. На мне была пара нитриловых перчаток Элджина. Еще дважды черные твари вылезали из его носа и один раз из разинутого рта, но поток воздуха уносил их в пассажирское окно. Я ехал в направлении Льюистона-Оберна, но не собирался забираться так далеко. Я знал, где он живет, его адрес на Минот-авеню был указан в бланке согласия, но я не намеревался везти его в эти города-побратимы, да еще с учетом того, что нужно было пересадить его на водительское сиденье. Для этой задачи необходимо было найти тихое местечко.
Я ехал по шоссе 119 в Уотерфорде, когда
Я наклонил его к себе, поймал, вытащил из машины и поволок, огибая капот. На нем были мокасины, и один из них слетел. Его пустые глаза пристально уставились на солнце. Я усадил его за руль, но это заняло время и оказалось нелегко. Другого я и не ожидал. Хотя он дышал, но внутри был мертв, и я знал по опыту Вьетнама, что мертвые тяжелее живых. Не должны быть, но тяжелее. Гравитация жадна до мертвецов и хочет утащить их под землю. Просто мое мнение, но и другие его разделяют.
Он снова подался вперед, и я схватил его за волосы на затылке и потянул назад, прежде чем его лоб ударился о клаксон. Я пристегнул его ремнем безопасности, и его голова опустилась, пока подбородок не уперся в грудь. "И так сойдет", - подумал я. Я надеялся, что никто не появится, пока я не уберусь отсюда к чертовой матери. Я вставил ключи в замок зажигания, закрыл дверь и пошел по шоссе 119. Пройдя около четверти мили, я вспомнил о ботинке и вернулся назад. Наверняка, кто-то уже там, думал я, кто-то уже заглянул в открытое окно "Шевроле" с наклейкой Святого Доминика на бампере и сказал: "Эй, мистер, проснитесь", и "Эй, мистер, с вами все в порядке?", и "Кстати, мистер, что это за черные штуки выползают у вас из носа?"
Но там никого не было. Я поднял мокасин, снова открыл водительскую дверь и надел его ему на ногу. Затем замёл следы вокруг передней части машины, которые оставила его обувь, и вновь отправился в путь. Примерно через пять миль, когда моя тень начала тянуться далеко позади меня, я подошел к универсальному магазину и заправке с телефонной будкой. У меня было достаточно мелочи в кармане, и я не стал заходить в магазин, где кто-нибудь мог бы увидеть меня и запомнить. Возможно, ничего страшного не случилось бы, но к тому времени я уже начал думать как вор или убийца. Я позвонил Элджину, чтобы попросить забрать меня. Элджин не ответил, и я почувствовал страх. У меня был план, который мог бы обеспечить нам с Джентльменом науки алиби, но планы меняются. Я всё время думал о том, как он маниакально твердил "доказательства, доказательства". Я всё время думал о том, что он спятил, а потом понял, откуда это знаю. Я знал это с самого начала, но сказал "черт с ним, проехали".
Я повернул в другую сторону, моя тень теперь вырисовывалась всё длиннее и длиннее передо мной, а не позади. Приближалась машина, и я поднял большой палец. Она проехала мимо меня. Следующая промчалась тоже, но затем появился пикап, который замедлил ход и остановился. У водителя было обветренное красное лицо под седыми волосами.
— Куда едешь?
— В Касл-Рок. Там живет мой отец.
— Ну, залезай. Служил? У тебя такой вид, да и возраст подходящий для нынешней хреноты.
— Да, сэр, служил.
— И я. Около десяти тысяч лет назад. Semper fi [228] , нравится тебе это или нет.
Он рывком отпустил сцепление и заговорил о Корее, а потом спросил меня о пацифистах. Я согласился с его оценкой. Он сказал, что их всех надо отправить в Хейт-Факсберри [229] , и я ответил, что именно так и следует поступить. Он предложил мне пива. Я взял его, и когда он сказал "Возьми еще, солдат", взял еще. Через полчаса он остановился у обочины на Мейн-стрит в Касл-Роке.
228
"Всегда верен" — фраза, служащая девизом и названием некоторых структур, например, этот девиз использует корпус морской пехоты США.
229
Аллюзия на Хейт-Эшбери, район в Сан-Франциско,
— Мы надерём задницу этим узкоглазым сучьим сынам!
— Да, сэр.
— Береги себя, сынок.
— Так и действуем.
И он укатил. К тому времени наступил вечер, и на западе собирались грозовые тучи. Я прошел шесть миль до Лейк-роуд. Когда я добрался туда, дождь хлестал по озеру. Сверкали молнии. Гремел гром. В воздухе стоял запах озона. Моя машина всё еще была припаркована рядом с "Мерседесом" Элджина. Я вошел в дом. Он не включил свет, и прихожая превратилась в чашу теней.
— Элджин?
Ответа не было. Гостиная была пуста, книги разбросаны. "По ту сторону сна" валялась обложкой вверх. На журнальном столике лежали стеклянная пепельница, пачка "Винстона" и его зажигалка "Зиппо". Я взял "Зиппо" и положил себе в карман. Прошел в бывшую столовую, подумал было зайти в комнату с кушеткой, но, к счастью, передумал. Вместо этого я зашел в комнату с письменным столом, сел на свой стул и посмотрел через одностороннее стекло. То, что осталось от Элджина, Джентльмена науки, теперь лежало на кушетке. "Полароиды" были разбросаны. Разбитая мензурка валялась среди фотографий. На его голове было что-то, похожее на черный мешок. На некоторых фотографиях, тех, что лежали лицом вверх, было видно, как образовался этот мешок на его лице. На полу также лежали картинка красного дома с зеленой дверью и пластиковый пакет, в который он складывал свои "доказательства". Теперь пакет был пуст. Черный мешок на его голове был сделан из тех самых усиков. Он втягивался и вытягивался из того, что осталось ото рта Элджина, когда тот дышал. Я вспомнил о том, как он рассказывал мне о бесконечных вселенных где-то там и прямо под нашими ногами. Вспомнил о лице, сползающем с черепа человека. Вспомнил о горящем вертолете, тонущем в море напалма, которое сам же создал. Вспомнил, как надевал ботинок на ногу Деверо. Я думал о всех неизвестных и непознаваемых созданиях преисподней, которые могут существовать под барьером сновидений. Я подумал, что да, планы меняются. Элджин уже не мог спастись, но я, быть может, ещё могу.
Несколько черных усиков, заметив меня, оторвались от черного мешка, пересекли комнату и прилипли к стеклу. Потом еще добавились. И ещё больше. Я смотрел, как они корчатся и извиваются, пока не составили мое имя: УИЛЬЯМ ДЭВИС.
На кухне стояла газовая плита. Я включил все конфорки и одну за другой задул голубые язычки пламени. Затем включил духовку и открыл её дверцу. Внутри загорелся запальник, и я задул и его. Создавая эту зарождающуюся газовую бомбу, я постоянно оглядывался через плечо, опасаясь черных усиков. Я был в страхе. Я был в ужасе. Я закрыл окна. Закрыл двери. Обошел гостевой домик и собрал свои вещи в дорожную сумку и чемодан. Положил их в багажник своей машины. Потом вернулся к крыльцу и стал ждать, щелкая зажигалкой. Молнии прожигали озеро, и гремел гром. Примерно через десять минут начался дождь, сначала просто барабаня по крыше, как прелюдия к грозе. Я открыл дверь. Запах газа был невыносим. Я щелкнул "Зиппо", и когда появился огонёк, швырнул зажигалку и стремглав помчался к машине. Добравшись до нее, я уже начал думать, что ничего не произойдет, как тут же взорвалась кухня. Когда я отъезжал, дождь перешел в ливень. В зеркале заднего вида я увидел, что дом горит, как свеча, под черным небом, прорезанным молниями. На Лейк-роуд стояли дома и летние коттеджи, но никто не выходил на улицу во время грозы, а если кто и смотрел в окно, то видел лишь бесформенное пятно, похожее на машину. Я выехал из Касл-Рока и направился в Харлоу. Дождь ослаб, затем прекратился. В зеркале заднего вида, незадолго до того, как солнце скрылось за горами в Нью-Гэмпшире, я увидел радугу. Потом солнце скрылось, и радуга погасла, как неоновая вывеска. Я переночевал в мотеле в Гейтс-Фоллс и на следующее утро поехал в Портленд, в пансион, где я жил, когда работал в "Темп-О". В переднем окне висела табличка "Сдаются комнаты". Я позвонил в звонок, и миссис Блейк ответила.
— Опять ты.
— Да. Судя по вывеске, у вас есть комната.
— Так и есть, но не твоя. Она на третьем этаже и без кондиционера.
— Она дешевле той, что на втором?
— Нет.
— Я беру её.
На следующий день я вернулся в "Темп-О" и снова устроился на работу. У меня не было планов надолго задерживаться у миссис Фробишер, но я хотел, чтобы у меня была работа, когда нагрянут копы. Пирсон был в комнате для отдыха. Там же была Дайан. По телевизору шло ток-шоу. Дайан улыбнулась мне кривоватой улыбкой и произнесла: