Мрачные сны Атросити
Шрифт:
— Где мы?
— Недалеко от подземной реки. Заметил сырость, да?
— Угу.
— Река — основной и единственный источник водных запасов тюрьмы. Вода в ней просто леденющая, брр! Но нам не придется переплывать ее, так что косточки останутся в тепле.
Теперь Марк и вправду услышал водный шум.
— Вот и оно, — заключил Хогарт, и голос его потонул в темноте.
Впереди показался тусклый просвет. Он ширился и становился ярче по мере приближения, в такой же прогрессии возрастал и водный шум. А когда лазутчики покинули туннель, свет окружил их с ног до головы.
Глазам
Марк и Хогарт стояли на краю перед пропастью. Под трубой вырисовывался каменный выступ, где они могли бы перейти на противоположную сторону.
— Тюремщикам сюда хода нет. Это место — всего лишь одна небольшая подземная часть водного пути. Падая вниз, вода продолжает движение, затем проходит водоочистительный барьер, а дальше уже следует канал, открытый и известный для всех рабочих. Нам туда не нужно. Если ты вдруг не захлебнешься в водных потоках, и тебе каким-то чудом удастся выжить после водоочистки, тебя все равно схватят тюремщики, когда обнаружат, что ты барахтаешься в резервуаре.
— Хорошо, купаться не буду, — пошутил Марк.
— Верю, да только вот можно запросто соскользнуть, — Хогарт указал рукой на выступ. — Эта штуковина жутко скользкая. Но именно по ней мы сейчас и пойдем.
Они прошли вдоль стены и приблизились к каменному выступу, над которым из трубы проносилась вода. Ледяные брызги летели во все стороны, неприятно жаля лицо.
— Ты иди вперед, — велел Хогарт. — Я здесь не раз был, так что при случае подхвачу тебя, если вдруг соскользнешь.
— Хорошо.
Страх перед падением начал сковывать мышцы, но Марк твердо приказал ногам идти. Не останавливаясь, с осторожностью, шаг за шагом он прошел опасное расстояние и перебрался на противоположный берег. Хогарт тут же оказался рядом.
— Отлично!
— Слушай, откуда здесь освещение?
— Это моих рук дело, — с ноткой гордости ответил Хогарт. — А туннель здесь прокопал кто-то до меня. Пошли! Скоро уже начнутся темницы.
Дальше вновь шел земляной туннель, но вскоре товарищи оказались в вентиляционном отсеке. Металлическая труба простиралась над коридором, в стенах которого находились камеры. По мере движения Марк и Хогарт натыкались на решетчатые люки, сквозь которые можно было заглянуть вниз.
— Когда же мы спустимся?
— Терпение — твой начальник. Не торопись. Кажется, я слышал голоса.
И Хогарт оказался прав. Марк вскоре тоже услышал. Голоса становились громче, под ногами в решетчатом люке промелькнули две фигуры. То были охранники. Они шли и безмятежно беседовали о чем-то друг с другом, словно прогуливались в саду, а не в тюремном подземелье. Марк не вслушивался в их разговор, он с готовностью ждал, когда вместе с Хогартом спустится вниз и начнет проверять камеры. От нетерпения он чуть не забарабанил пальцами по металлу трубы, но вовремя себя остановил.
Тюремщики
— Теперь они пойдут в другой отсек, — сообщил Хогарт. — Пора!
Аккуратно сняв крышку люка, он просунул вниз голову и осмотрелся. Вокруг никого не было, только заключенные, усталые и отрешенные. Хогарт спустился и позвал Марка.
Пленники сидели на полу или лежали на нарах, не обращая на пришельцев почти никакого внимания. Марк то и дело встречался с опустошенными взглядами. Казалось, из заключенных выкрали все жизненные силы, и теперь эти подобия былых личностей впустую прозябали за ржавыми прутьями. Странно, что среди них находились смельчаки, отважившиеся на побег. Возможно, сбежать и вовсе было не трудно, просто заключенным не хватало на это душевных сил. Отсутствие воли и тяги к жизни — вот что являлось самой главной, самой прочной клеткой. Замки находились не в дверях, а в головах этих людей. И даже самый искусный вор не смог бы взломать подобный сейф.
Марк прошелся вдоль стен и заглянул в каждую камеру. Ивы не было. Хогарт в это время приблизился к одной из решеток и завел разговор с заключенными.
— Знаете девушку по имени… эээ, Марк, как твою жену зовут?
— Ива.
— Ива?! — Хогарт встал, как вкопанный.
Какое-то время они пялились друг на друга.
— В чем дело?
— Чего ж ты сразу не сказал, что твоя жена — Ива? — вызверился Хогарт. — Какого лешего мы вообще здесь делаем?!
— Ты что, знаешь мою жену? — Марк раскрыл рот от удивления.
— И мы знаем, и мы! — затопталась пленница, к которой обращался Хогарт. Тут же к ней подошел один из соседей по камере. — Она жила здесь когда-то.
Марк растерялся. И испугался.
— Что значит — жила?
— Да перевели ее, — ответила женщина, пытаясь просунуть сквозь прутья лицо. — Нечего ей здесь было делать.
Марк умоляюще посмотрел на Хогарта. Тот был суров.
— Я видел на Доске Положения, что Ива на западном острове, — с трудом выговорил Марк.
— Тебе же сказали, перевели, — повторила женщина. — Она ж вот-вот родит.
Марк вопрошающе смотрел на Хогарта.
— Как ваши имена? — обратился тот к узникам.
— Я Константа Валери, — ответила женщина. — Рядом — Сальвий Фор. Он немой. А на нарах…
— Хогарт! — не выдержав, крикнул Марк. — Объясни мне!
Исполин в это время извлек из вещмешка монтировку и принялся ковырять дверь, за которой томились двое.
— Нет ее здесь, Марк, — в процессе говорил Хогарт. — И на северо-западном острове тоже теперь нет. Забрали на неделе, братья рассказали.
— Ч-что…
Дверь с лязгом сошла с петель, и заключенные оказались на свободе. Остальные узники тоже навострились и стали выглядывать из камер. Марку казалось, что мир его окончательно рухнул.
— Зачем забрали?
— Не знаю я, — нервно ответил Хогарт. — Уходить надо отсюда. А тебе еще и обратно в город возвращаться.
Марк почувствовал, как темнеет в глазах. И разум окутывает какая-то пелена.
— Тогда я сделаю это прямо сейчас! — вскрикнул он. И, сам себя не помня, со всех ног ринулся прямо по коридору.