Мрачный дебют
Шрифт:
– Но зачем? – удивлённо спросил я.
– А не знал никто, что это не буйные, а мёртвые, – объяснил дядька-охотник. – Не ходи туда, заклинаю, там только смерть. Толпой навалятся и сожрут. Кости только останутся, как вон от того.
Он указал куда-то за ограду, я развернулся и увидел большое пятно запёкшейся крови на чёрной земле, в котором лежали обрывки одежды, кости, а также что-то вроде рюкзака. Ошмётков плоти нет – мертвецы всё подмели, даже землю руками изрыли, стремясь извлечь из обеда максимум
– Наркоман какой-то, – сообщил охотник. – Я его предупреждал, что сожрут, но он всё равно хотел быстренько добраться до больничной аптеки. Теперь даже не восстанет.
– И вообще медиков не осталось? – спросил я у дядьки-охотника.
– Тебя как звать? – спросил он.
– Дмитрием, – представился я.
– Меня Геной можешь звать, – разрешил охотник. – Тебе врачи зачем нужны?
Нет, надо было предвидеть, что на медучреждения все забьют, но надежда оставалась. Да и ничего я не потерял от этой поездки, просто потратил несколько минут.
– Хочу найти что-нибудь, что сможет экранировать от гамма-излучения, – не стал я врать. – Думаю, должно же быть что-то такое у медиков.
– Думаешь, ракеты пускать будут? – уточнил дядя Гена. – Так не помогут тогда никакие экраны. Лучше простынёй сразу накрывайся и ползи в сторону кладбища.
– Ясно, – вздохнул я. – Ладно, поеду по аптекам прошвырнусь…
– Закрыты все аптеки, – сообщил мне дядя Гена. – Телевизор не смотришь, что ли?
– А как медикаменты получать? – удивился я.
– Никак, – ответил охотник.
– А что делать-то? – вопросил я.
– Сидеть дома и терпеть, – сказал дядя Гена, после чего нахмурился и начал цитировать чьи-то слова. – Общественные учреждения, включая относящиеся к учреждениям первичной важности, закрываются. Всем гражданам обязательно находиться в безопасных местах и не издавать шум. До тех пор, пока обстановка не стабилизируется.
– А добровольцем вербоваться как? – задал я следующий вопрос.
– Добровольцам, желающим вступить в ополчение, перемещаться по городу разрешено, но по разрешённым военной администрацией маршрутам, а также на личном транспорте, – ответил охотник. – Вообще телевизор не смотришь, да?
– Нет, – честно ответил я. – А вы как телевизор смотреть успеваете?
– А он у меня с собой, – усмехнулся дядя Гена. – Портативный.
– Портативный… – пробормотал я. – Ладно, поехал я. Счастливо оставаться!
Значит, Покровская больница – это памятник первым ошибкам правительства. Пытались изолировать заражённых, полагая, что от заразы будет разработано лекарство и убийство заражённого будет равно убийству обычного гражданина. Я бы, будь на месте правительства, тоже колебался. Но военные, как выяснилось, таким гуманизмом не страдают и открывают огонь на поражение.
Большой проспект, судя по всему, зачистили,
– Тогда едем в зоопарк, ласточка моя! – завёл я машину.
/3 апреля 2022 года, Санкт-Петербург, Петроградский остров/
Оставил машину припаркованной на Кронверкском проспекте. Любопытно, что в городе осталось очень мало машин – все, кто был на колёсах, когда власти бездействовали, уже уехали.
– Давненько я не бывал в зоопарке, – пробормотал я и двинулся к арке с вывеской «Террариум».
У входа стояла группа вооружённых людей в сияющей новизной военной форме, имеющей раскраску паттерна «Цифра». Оружие у них, правда, не новое – АК74 и АК74М.
Когда служил, за мной закрепили АК74. Даже до сих пор помню серийный номер: 62568557, восемьдесят восьмого года выпуска. Союза нет давно, а его автоматы продолжают верно нести свою службу.
– Привет служивым! – помахал я рукой этим ребятам.
– О, здоров, Наполеон! – помахал мне рослый рыжеволосый парень с избыточным весом, окладистой бородой и носом-картошкой.
– Где здесь можно записаться в ряды доблестного ополчения города-героя Ленинграда? – поинтересовался я, вытаскивая из кармана пачку сигарет.
Вот вечно забываю, что надо закупить курева на месяцы вперёд, самого качественного и герметично запакованного.
– В террариум заходи, – сказал мне этот упитанный парень. – Там комбат сидит с писарем, запишут тебя и оружие дадут.
– Угощайтесь, товарищи, – предложил я.
Открой пачку сигарет, и люди к тебе потянутся. Пачка стала полной только наполовину, после чего я подкурил свою сигарету и сделал глубокую затяжку. Эх, хорошо!
– Что говорят о снабжении? – поинтересовался я у рыжего.
Некурящих было всего трое, хотя один из них, судя по лицу, колебался. Видимо, бросил недавно.
– Да пока ничего, – пожал плечами рыжий здоровяк, после чего протянул руку. – Илья.
– Дмитрий, – пожал я его руку. – Сам здесь сколько?
– Часа полтора, – ответил Илья. – Кое-как прорвался сюда из Калининского. Пришлось вплавь похерачить, потому что мертвяки почти на спине у меня сидели…
Калининский район – это на северо-восток отсюда. Выходит, его тоже потеряли?
– Как там? – спросил я.
– Жопа, – ответил Илья. – Слишком долго я сидел у себя в квартире, боялся выйти. А надо было сразу, тогда бы без проблем здесь оказался. Чуть не сдох там, на Гренадерской.
Гренадерская улица ведёт к Гренадерскому мосту, одному из самых заурядных питерских мостов.