Мрачный Жнец (перевод Н.Берденникова под ред. А.Жикаренцева)
Шрифт:
Кроме того, место дежурства было тихим, защищенным от ветра, здесь можно было спокойно покурить, и никакого рода неприятности сюда не заглядывали.
Упершись локтями в парапет, сержант Колон неспешно размышлял о Жизни.
Из тумана появилась фигура. Сержант Колон заметил на ее голове знакомую остроконечную шляпу волшебника.
– Добрый вечер, офицер, – проскрипел волшебник.
– Доброе утро, ваша честь.
– Слушай, ты мне не пособишь забраться на этот парапет?
Сержант Колон замешкался. Но вновь прибывший и в самом деле был волшебником. Отказывая в помощи волшебнику, тоже можно нарваться на
– Проверяешь новый способ волшебства, ваша честь? – дружелюбно осведомился сержант, помогая щуплому, но неожиданно тяжелому старичку залезть на крошащиеся камни.
– Нет.
Ветром Сдумс шагнул с моста. Внизу что-то хищно чавкнуло [4] .
Сержант Колон уставился на медленно смыкающуюся поверхность реки Анк.
Ох уж эти волшебники. Вечно что-нибудь придумают.
На реку, он смотрел долго. Спустя минут пятнадцать отходы и прочая мерзость, болтающиеся у основания одной из опор моста, расступились и возле скользких, исчезающих в реке серых ступеней появилась остроконечная шляпа.
4
То, что воскресший мертвец не может пересечь проточную воду, абсолютно верно. Тем не менее мутную от природы реку Анк, вобравшую в себя грязь со всех равнин и прошедшую сквозь огромный город (численность населения – 1 000 000 чел.), вряд ли можно считать «проточной». Не говоря уж о том, что «река Анк» и «вода» – две абсолютно разные вещи.
Сержант Колон услышал, как волшебник медленно ковыляет по ступеням и шепотом ругается.
Промокший насквозь Ветром Сдумс поднялся на мост.
– Тебе стоило бы переодеться, – подсказал сержант Колон. – Замерзнешь до смерти, если будешь торчать на ветру в таком виде.
– Ха!
– И на твоем месте я бы хорошенько прогрелся у жарко пылающего камина.
– Ха!
Сержант Колон не спускал глаз с Ветром Сдумса. У ног волшебника медленно образовывалась лужа.
– Испытываешь какую-нибудь новую подводную магию, ваша честь?
– Не совсем так, офицер.
– Да, мне тоже всегда было интересно, как оно там, под водой, – ободряюще продолжал сержант Колон. – О эти таинственные, невероятные существа, населяющие подводные глубины… Моя мама как-то рассказывала мне сказку о маленьком мальчике, который превратился в русалку, вернее в русала, о всех его чудесных приключениях…
Под грозным взглядом Ветром Сдумса он вдруг лишился дара речи.
– Там скучно, – сказал Сдумс, повернулся и шагнул в туман. – Очень, очень скучно. Ты даже представить себе не можешь, как там неинтересно.
Сержант Колон опять остался один. Дрожащей рукой он поднес спичку к новой сигарете и торопливо зашагал к штабу Городской Стражи.
– Это лицо… – бормотал он. – И глаза… прям как эти пирожные… ну, что в кулинарии на Цепной…
– Сержант!
Колон замер, потом посмотрел вниз. С уровня земли на него смотрело чье-то лицо. Придя в себя, он узнал пронырливую мордочку своего старого знакомого Себя-Режу-Без-Ножа Достабля – ходячего и разговаривающего доказательства того, что человечество произошло от грызунов. С.Р.Б.Н. Достабль любил называть себя авантюристом от торговли, но другие склонялись к мнению, что Достабль –
Сейчас Достабль стоял на нижней ступени одной из лестниц, ведущих в бесчисленные подвалы Анк-Морпорка.
– Привет, Себя-Режу.
– Слушай, Фред, ты не спустишься сюда на минутку? Нужна помощь законопорядка.
– Проблемы? Достабль почесал нос.
– Фред, вот ты можешь сказать… Э-э… Когда тебе что-то дают – это преступление? Ну, дают без твоего ведома.
– А тебе что, кто-то что-то дал? Себя-Режу-Без-Ножа кивнул.
– Понимаешь, тут такая ситуация… Тебе известно, что я храню здесь кое-какой товар?
– Да.
– Ну так вот, значит, спускаюсь я, чтобы сделать переучет, а тут… – Он беспомощно развел руками. – Ты лучше сам посмотри…
Он открыл дверь в подвал.
В темноте что-то упало. Плюх.
Вытянув перед собой руки, Ветром Сдумс бесцельно брел по кварталу под названием Тени. Его кисти расслабленно покачивались. Он и сам не знал, почему так идет, просто такое положение рук казалось ему правильным.
Может, спрыгнуть с крыши? Нет, не сработает. Ходить и так трудно, а переломанные ноги только осложнят ситуацию. Яд? Тоже нет, заработаешь лишь жуткую боль в желудке. Петля? Болтаться в ней еще скучнее, чем сидеть на дне реки.
Он вышел в шумный двор, где сходились несколько переулков. Крысы, завидев его, порскнули по щелям. Завизжала и прыгнула на крышу кошка.
Сделав еще несколько шагов, Сдумс остановился и попытался было разобраться, как он здесь очутился, зачем он здесь очутился и что будет дальше, – как вдруг почувствовал, что в позвоночник ему уткнулось острие ножа.
– Ну, дед, – раздался за его спиной чей-то голос. – Кошелек или жизнь?
Губы Ветром Сдумса растянулись в дьявольской ухмылке.
– Слышь, старик, я ведь не шучу, – сказал голос.
– Ты из Гильдии Воров? – не оборачиваясь, поинтересовался Сдумс.
– Нет, мы… свободные художники. Давай-ка посмотрим, какого цвета у тебя денежки.
– А у меня их нет, – ответил Сдумс и повернулся.
Грабителей было трое.
– Ты погляди на его глаза! – воскликнул один.
Сдумс вскинул руки над головой.
– У-у-у-у-у-у-у-у-у! – провыл он. Грабители попятились. К сожалению, их отступление было быстро прервано надежной каменной стеной, к которой они в страхе приникли.
– О-о-о-о-О-О-О-О-о-о-о-о-по-о-о-ошли-и-иво-о-о-он-о-о-о-О-О-О-о-о-о! – завопил Сдумс, для большей убедительности закатив глаза.
Он еще не понял, что перекрывает их единственный путь к спасению.
Обезумевшие от ужаса горе-грабители пронырнули под его руками, но один из них успел-таки всадить нож прямо в куриную грудь Сдумса. Нож вошел по самую рукоять.
Сдумс опустил глаза.
– Эй! – заорал он. – Это же моя лучшая мантия. И я хотел, чтобы меня в ней похоронили. Вы знаете, как трудно штопать шелк? Идите, сами посмотрите, ведь на самом видном месте…