Мрачный Жнец (сборник)
Шрифт:
— Обычно мы обслуживаем себя сами, — пояснил Чудакулли, поднимая крышку. — От официантов столько шума… Это что, шутка?
Он потыкал пальцем в содержимое супницы и подозвал ближайшую служанку.
— Ты которая из них? — спросил он. — Молли, Полли или Долли?
— Молли, ваше волшебничество, — ответила служанка, сделав книксен и слегка задрожав. — Что-нибудь не так?
— А-как-а-как-а-как, как-так-как-так-как-так, — пропели две другие служанки.
— Что случилось с копченой рыбой? Что это? Больше похоже на говяжью котлету в булочке. — Чудакулли
— Госпожа Герпес давала какие-то указания повару, — испуганно ответила Молли. — Это…
— …Ай-ай-ай-ай…
— …Бургер.
— Без тебя знаю, — огрызнулся Чудакулли. — И скажи на милость, зачем ты соорудила у себя на голове этот улей? Ты похожа на спичку.
— Прошу прощения, господин, мы…
— Ты ходила на концерт музыки Рока?
— Да, господин.
— Ай-ай.
— А ты случаем ничего не бросала на сцену?
— Нет, господин!
— А где госпожа Герпес?
— Простудилась.
— Неудивительно, — буркнул Чудакулли и повернулся к Сьюзен. — Боюсь, нам придется обойтись жалкими бургерами.
— На завтрак я ем только мюсли, — ответила Сьюзен.
— Могу предложить кашу, — сказал Чудакулли. — Мы готовим ее для казначея, потому что только такая пища его не возбуждает. — Он поднял крышку с супницы. — Ну вот, старая добрая каша. Некоторые вещи неподвластны даже музыке Рока, и одна из них — это каша. Позволь я положу тебе половничек.
Они расположились за длинным столом напротив друг друга.
— Очень вкусно, не правда ли?
— Ты смеешься надо мной? — с подозрением спросила Сьюзен.
— Отнюдь. По собственному опыту знаю, что в сети для сельдей попадают в основном сельди. Но как смерти… как потенциальному клиенту мне хотелось бы узнать, почему Смерть из ходячей натомии, к которой мы все так привыкли, вдруг перевратился в молоденькую девушку?
— Из натомии? — переспросила Сьюзен.
— Так называют скелет. Название, вероятно, произошло от слова «анатомия».
— Он — мой дедушка.
— А, да, ты говорила. И это соответствует истине?
— Наверное, звучит немного глупо?
Чудакулли покачал головой.
— Тебе бы занять мое место, хотя бы минут на пять, ты сразу поймешь, что такое глупость.
Он достал из кармана карандаш и осторожно снял верхнюю часть лежавшей на тарелке булочки.
— Еще и сыр положили, — осуждающим тоном произнес он.
— Но он куда-то подевался, и вдруг я унаследовала все дела. А я ведь не просила об этом! Почему я? Я вовсе не хочу всю оставшуюся жизнь бродить по миру с этой дурацкой косой…
— М-да, в листовках по профориентации такая профессия не предусмотрена, — заметил Чудакулли.
— Вот именно.
— Но у тебя, видимо, нет выхода?
— Мы не знаем, где его искать. Альберт говорит, он был очень подавлен… Из-за чего-то, а из-за чего именно не говорит.
— Ну и ну, интересно, от чего может впасть в уныние сам Смерть?
— Альберт считает, что он может сотворить…
— Гм, надеюсь, не слишком глупую глупость. Ты меня понимаешь? Хотя возможно ли такое? И как это будет называться? Самосмертоубийство? Или смертопокушение?
К величайшему изумлению Сьюзен, Чудакулли ободряюще похлопал ее по руке.
— Уверен, мы все будем спать спокойно, зная, что у тебя все под контролем, — сказал он.
— Но все настолько беспорядочно! Хорошие люди умирают по-глупому, плохие доживают до старости… все крайне неорганизованно. Бессмысленно. Справедливости нет. А этот юноша…
— Какой юноша?
Сьюзен с ужасом ощутила, что ее щеки заливаются краской.
— Обычный юноша, неважно… Он должен умереть, причем совершенно нелепо, а я собиралась его спасти, но его спасла музыка, и у него начались жуткие неприятности, а я все равно должна его спасти, только не понимаю почему.
— Музыка? — переспросил Чудакулли. — И этот юноша играет на странном инструменте, похожем на гитару?
— Да! А ты откуда знаешь?
Чудакулли вздохнул.
— Настоящий волшебник инстинктивно чувствует подобные вещи. — Он уныло поковырял свой бургер. — И салат зачем-то положили. И только тонкий ломтик маринованного огурчика.
Он бросил булку на тарелку.
Некая мысль, тщетно пытавшаяся достучаться до сознания Сьюзен, наконец не выдержала и пустила в ход сапоги.
— О мой бог! — воскликнула девушка.
— Какой именно? — вежливо поинтересовался Чудакулли.
— Как все просто! Она же сама позволяет, чтобы ее поймали! Она изменяет людей! Они хотят играть му… Мне нужно идти. — Сьюзен торопливо вскочила из-за стола. — Э-э… Большое спасибо за кашу.
— Ты ее даже не попробовала, — мягко заметил Чудакулли.
— Да, но… очень внимательно рассмотрела.
Сьюзен исчезла. Некоторое время спустя Чудакулли наклонился и провел рукой по тому месту, где находилась девушка, — так, на всякий случай. После чего достал из кармана мантии афишу Бесплатежного Фестиваля. Основную проблему составляли гигантские существа с щупальцами. Стоит собрать в одном месте более или менее приличное количество волшебства, как в другом месте вселенная тут же рвется, будто… будто носки декана, которые, как заметил Чудакулли, в последнее время стали весьма яркой расцветки. Он помахал рукой служанкам.
— Спасибо, Молли, Долли или Полли, — сказал он. — Можете это унести.
— Ай-ай-ай…
— Да, да, спасибо.
Чудакулли почувствовал себя несколько одиноким. Разговор с девушкой ему понравился. Наконец-то он встретил человека, который не был либо по жизни слегка чокнутым, либо полностью захваченным этой проклятой музыкой Рока, которую он, Чудакулли, совсем не понимал.
Он возвращался в свой кабинет, когда его внимание привлек стук молотка, доносившийся из комнаты декана. Дверь была приоткрыта.