Мрачный Жнец
Шрифт:
— Госпожа Торт? — зачарованно проговорил Сдумс.
— Да здесь я, внизу, — раздался укоризненный голос.
Сдумс опустил взгляд.
— Точно, — сказала госпожа Торт.
— Я обращаюсь к госпоже Торт? — спросил Сдумс.
— Да, да, это я и без тебя знаю.
— Меня зовут Ветром Сдумс.
— Это я тоже знаю.
— Понимаете, я — волшебник…
— Хорошо, только не забудь вытереть ноги.
— Вы позволите войти?
Ветром Сдумс замолчал. Переключив несколько тумблеров на пульте управления мозгом,
— Она самая, — кивнула госпожа Торт.
— Вы случайно не ясновидица?
— Обычно секунд на десять, господин Сдумс. Сдумс замолчал.
— Ты должен задать вопрос, — быстро произнесла госпожа Торт. — Да, я предвижу вопросы и отвечаю на них раньше. Но с этим лучше не экспериментировать. Когда я не слышу вопрос, который уже предвидела, у меня разыгрывается жуткая мигрень.
— Госпожа Торт, вы способны заглядывать в будущее? И на сколько?
Она кивнула.
— Вот и ладненько, — сказала она, явно успокоившись, и провела его из коридора в крошечную гостиную. — Страшила тоже может войти, если оставит дверь на улице и спрячется в подвале. Не люблю, когда по дому шастают страшилы.
— Я уже и забыл, когда последний раз был в настоящем подвале! — радостно воскликнул Шлеппель.
— У меня там и пауки есть, — пообещала госпожа Торт.
— Ух ты!
— А ты не откажешься от чашки чая, — повернулась госпожа Торт к Сдумсу.
Кто-нибудь другой сказал бы: «Полагаю, вы не откажетесь от чашки чая?» или «Не хотите ли чашку чая?» Но госпожа Торт ни на секунду не сомневалась в своих словах.
— Да, конечно, — кивнул Сдумс. — От чашечки не откажусь.
— Ц-ц-ц, молодой человек, — покачала головой госпожа Торт. — А вот это крайне вредно для зубов.
Сдумс сначала нахмурился, но потом понял, о чем речь.
— И два кусочка сахара, пожалуйста, — сказал он.
— Спасибо.
— У вас просто чудесный дом, госпожа Торт. Мозг Сдумса работал во всю мощь. Привычка госпожи Торт отвечать на вопрос, когда он еще даже не сформировался в твоей голове, могла выбить из колеи и более активный разум.
— Он умер десять лет назад, — сказала она.
— Э-э… — попытался остановиться Сдумс, но вопрос уже был на подходе к гортани. — Надеюсь, господин Торт в добром здравии?
— Все в порядке, я иногда разговариваю с ним.
— Весьма сожалею.
— Хорошо, как будет угодно.
— Госпожа Торт, видите ли, меня это несколько сбивает с толку… Не могли бы вы… выключить… свое предвидение?..
Она кивнула.
— Прошу прощения, иногда по привычке забываю отключать его. Обычно-то я общаюсь только с Людмиллой и Одним-Человеком-Ведром. Это дух, — пояснила она. — Нет, нет, я просто догадалась, что ты об этом спросишь.
— Да, я слышал, что у медиумов есть духовные проводники, — кивнул Сдумс.
— Он не совсем проводник, скорее дух-разнорабочий, — пожала
— Подумать только… — вежливо выразился Сдумс.
— И никаких завывающих призраков. Не выношу воя. А эта мышиная возня со сверхъестественным? Сверхъестественное значит неестественное. А я приличная женщина.
— Гм, — осторожно произнес Сдумс. — Но ведь всегда найдутся люди, которые могут полагать, что быть медиумом — это немного… сверхъестественно, ну, вы меня понимаете?..
— Что? Что? В мертвых нет ничего сверхъестественного. Чушь все это, слухи всякие распускают… Каждый из нас рано или поздно умрет.
— Надеюсь, вы правы, госпожа Торт.
— Итак, господин Сдумс, что тебе понадобилось? Придется все рассказать, ведь свое предвидение я выключила.
— Я пытаюсь понять, что происходит, госпожа Торт.
Откуда-то из-под ног донесся глухой удар, а за ним — счастливый крик Шлеппеля.
— Ого! Здесь и крысы есть!
— Ну да, я хотела поговорить с вами, с волшебниками, — чопорно произнесла госпожа Торт. — Но никто даже слушать меня не стал. Я, конечно, знала, что так оно и будет, но все равно должна была попробовать — иначе откуда бы я это знала?
— И с кем вы общались?
— С таким здоровым, в красном платье и с усами, будто он проглотил кота.
— С аркканцлером, — уверенно сказал Сдумс.
— А еще там был совсем огромный и толстый тип, ходит, как утка.
— Правда? Это был декан.
— Меня называли «милашкой», — фыркнула госпожа Торт. — А потом посоветовали проваливать. Не пойму, и с чего это я должна помогать всяким волшебникам, которые называют меня «милашкой» только потому, что я пытаюсь помочь?
— Боюсь, волшебники редко кого слушают, — признался Сдумс. — Лично я почти сто тридцать лет никого не слушал.
— Почему?
— Наверное, чтобы не слышать то, что сам нес. Но, госпожа Торт, что такое происходит? Мне вы можете сказать. Если я и волшебник, то уже мертвый.
— Ну…
— Шлеппель говорит, все это из-за какой-то жизненной силы.
— Видишь ли, жизненные силы накапливаются…
— И что это значит?
— Их стало больше, чем нужно. Как будто, — она рассеянно взмахнула руками, — что-то неодинаковое лежит на чашках весов…
— Нарушение равновесия?
Госпожа Торт, выглядевшая так, словно читала какой-то находящийся далеко текст, кивнула.
— Да, что-то вроде того… Понимаешь, иногда такое случается, и появляются призраки — жизнь уже оставила тело, но никуда не пришла… Зимой это случается реже, потому что жизненные силы утекают и возвращаются только весной… Кое-кто умеет накапливать жизненную силу…