Мрак в конце тоннеля
Шрифт:
Я не понимал, о чем говорит бригадир. И это меня нервировало.
– Ну вот, скулить начал… Животных из вас сделали! Да я и сам под кайфом ходил, пока не просек… Я справился, и ты справишься. Видел бы ты, Платон, что они с тобой сделали! Ты стал похож на тех уродов, что напали тогда на нас… Я даже не представляю, как ты уцелел. Они спрашивали меня про тебя, про Вику… Ты знаешь, что с моей сестрой?
– Гы-ы-ы!
Этот разговор уже начал бесить меня, и бригадир это понял… Хотя какой он бригадир?.. Не бригадир это, а самозванец какой-то… На урода я похож…
– Тихо, спокойно!
Откуда-то снизу вдруг донесся глухой звук. Похоже, открылась дверь. Чьи-то шаги… Много шагов.
Я понял, что великий господин разыскивает нас. Надо подать знак… Я замычал, но тут что-то кольнуло меня в ногу, и тело мое вдруг стало неметь, и еще невыносимо захотелось спать. И все же я снова попытался привлечь к себе внимание, но бригадир каким-то образом сумел просунуться в щель между мной и стенкой вентиляционного канала, и рукой закрыть мне рот. Я пытался вырваться, но тело немело все сильней, и сознание все глубже погружалось в вязкий омут сна…
Я не помнил, как оказался в этом железобетонном мешке. Железная дверь наглухо задраена, стены непробиваемо прочные, кирки нигде нет. Мне срочно нужна была таблетка, мне срочно нужно было очиститься от греха, в который вверг меня бригадир. Но не было ничего – ни еды, ни очищения; и это меня так бесило, что я головой пытался вышибить дверь. Кулаки я еще раньше сбил в кровь…
Пальцы у меня противно ныли, голова раскалывалась от боли, но на дверь я больше не бросался. Просто не было никаких сил подняться с пола…
Я беспомощно лежал на холодном полу, в полной темноте. Действительно, мрак вокруг. Раньше я хорошо видел в темноте без света, а сейчас мне приходилось напрягать зрение, чтобы видеть дверь. Я не мог не смотреть на нее. Вдруг она откроется сама по себе, и я пропущу этот чудесный момент?
Но дверь не открывалась, а я лежал, время от времени бросаясь на нее, пока силы во мне совсем не иссякли.
Раньше я не замечал, что пол мог быть таким холодным. Я работал по пояс в ледяной воде, не обращая на это ни малейшего внимания. А сейчас я замерзал, меня колотило изнутри. И железобетонные стены вовсе не казались мне гладкими и уютными… А сам себе я казался грязным и мерзким, и от этого хотелось биться головой об стенку…
Я даже не представлял, сколько времени находился здесь. Может, целую вечность. Может быть, я даже умер. Ведь простой смертный не в состоянии вынести те мучения, что выпали на мою долю. Страшная боль разрывала меня изнутри, и снаружи тело горело так, будто его поджаривали на раскаленных углях…
Мне нужна была таблетка. Чтобы очистить душу… Так я думал, что через таблетку можно очиститься от грехов. Так нам внушали. Но я уже понимал, что это какой-то страшный наркотик, который порабощает и тело, и сознание. Бригадир мне говорил, что мои мозги прочистили какими-то волнами, накачали наркотой, придумали подземного бога… Из меня сделали животное. Бессловесное животное…
Из меня сделали… А кто я такой? Откуда я? Почему я ничего
Бригадир говорил, что у меня стерта память. Он обещал ее вернуть. Но где он сам, черт возьми? Почему он не спасает меня?..
Я попытался встать на ноги, но сила тяжести не отпустила меня – настолько я был истощен. И кричать я не мог: не было сил напрягать голосовые связки.
Я не знаю, кем был раньше, откуда взялся. Знаю только, что попал в скверную историю. И, судя по всему, у этой истории будет плохой конец. Этот конец все ближе и ближе…
Мне нужно было смотреть на дверь. Я обязан был следить за нею. Вдруг ко мне войдет наш великий господин. Я должен буду встать на ноги, поклониться ему. Он скажет мне мудрое слово, которое оживит меня. А еще он даст мне чудесную таблетку…
Господин действительно может помочь мне. Но никакой он не великий. И вовсе не бог… И слово его – это страшный взгляд, которым он поверг мое сознание в мрачные глубины подземелья. Мне внушили, что этот вечный мрак – мой дом. И я поверил, что должен работать как проклятый… И наркотические таблетки порабощали меня, разрушая мое тело…
Но все закончилось. Бригадир вытащил меня из этого ада. Мне плохо, я ужасно страдаю, но все-таки я уже не раб. Не знаю, кто я такой, но мне повезло оказаться на свободе. И умру я свободным человеком. Умру в этом склепе…
В склепе… Кажется, однажды я уже был в склепе. Там играла музыка, там извивалась в танце голая девушка, потом было чувство полета и смерть в черном балахоне… Но то, кажется, был какой-то бутафорский склеп, и умер я там не по-настоящему.
По-настоящему я умру сейчас. У меня уже нет никаких жизненных сил, глаза закрываются. Мне кажется, что я проваливаюсь в сон, но это не так. Это будет не простой сон, это будет сон вечный… Что ж, в этом склепе тихо и сухо. И ничто не помешает моим останкам пролежать здесь целую вечность…
Я пришел в себя от шума льющейся воды. Она заливала мне лицо, проникала в уши, лезла в нос. Теплая вода, приятная… Я был голый, на чем-то сидел, а кто-то лил на меня воду и водил по телу какой-то тряпкой. Наверное, ангел за моей спиной. Да, это так, ведь только от ангела может исходить дивный свет, озаряющий комнату…
А помещение знакомое. Кафельные стены, душевые отсеки… Нет, я не на том свете. И за спиной у меня не ангел, а бригадир.
Я обернулся, и в свете горящей под потолком лампочки увидел знакомое лицо.
– Бры-ы…
Я хотел сказать слово «бригадир», но язык плохо повиновался мне. И все-таки это была хоть и жалкая, но попытка заговорить на человеческом языке.
– Сиди ровно, не дергайся! – жестко осадил меня парень.
– Брига-а-а…рига-адир…
– Я не бригадир, я Валера. Но если хочешь, называй меня бригадиром… Ладно, сам давай…
Он всучил мне мыльную тряпку, но я не понимал, что с ней делать.
– Мойся давай, замерзнешь!
Мне действительно стало холодно, но парень окатил меня горячей водой. Я сообразил, что скоро снова начну замерзать, поэтому начал тереть себя мочалкой.