Мрак
Шрифт:
Девушка задумалась. Я уже думал на эту тему, но тогда списал свои вспышки ярости на этот эффект, хотя вообще-то я не особо злой. Прямой и оттого грубоватый — наверняка, но не злой. А сегодня вот еще что-то усилилось.
— Да нет… Я не фригидная, конечно, но и близко такого не испытывала раньше. А может, это потому что мы так подходим друг другу?
Она докурила, затушила бычок и забралась на меня сверху.
— Мадам, если вы хотите продолжения, то прошу пощады и уважения к моему возрасту. Боюсь, сердечко не выдержит. — Ушел я от ответа.
Секретарша молча смотрела на меня и чему-то хмурилась. Причем, смотрела как глазами, так
— Ну и что тебя сейчас беспокоит, луна моего сердца?
Она снова выпрямилась, уставилась на меня, покусала губы и тихо спросила.
— Скажи, только честно. — Я напрягся. Одно из самых поганых выражений, которое можно услышать от девушки. — Ты едешь к Алисе?
Эх. Надо было сразу отворачиваться и спать. Или выпустить себе пулю в висок. Все лучше, чем такие разговоры…
— Отвечать будет Александр Друзь! — Я снова прижал к себе начавшую кусаться девушку и погладил по спине. — Да шучу-шучу. Честно, я и сам не знаю. Вроде бы да, но черт его знает, что там будет. Но точно могу сказать, что сейчас неподходящий момент для таких разговоров, не находишь? Какими-то извращениями попахивает…
— Сам ты извращенец! — Возмутилась Ксюша — чего ты вломился сегодня в душ? Хотел на меня попялиться, признавайся!
Она опять укусила меня за плечо. Я в ответ ущипнул ее пониже спины.
— Да ты ж там пищала, гремела, ну я и подумал, может, кто там опять тебя обижает.
— Ага, ври дальше. Сам же проверял все. Пошляк и наглый изврат! — Она укоряюще потыкала меня в грудь пальцем.
— Да-да, вы в очередной раз раскусили мои гнусные планы, проницательная мадам детектив. Так, давай-ка вставай с меня, надо идти мыться…
На этот раз удалось легко соскочить с очень скользкой темы. И кстати, откуда она вообще про Алису знает? При разговоре по телефону я всегда отходил подальше, по старой привычке, сам ее имя точно не называл. Вот как они умудряются всегда знать то, что им знать не положено? Зато саморезы некоторые до сих пор кучерявыми гвоздями называют. Но без женщин было бы сильно скучнее, конечно, тут не поспоришь.
Оперативно выбрался из кровати, умылся в туалете, едва не повизгивая от ледяной воды и совсем не южной температуры в доме в целом, и едва успел перехватить Ксюшу, уже выходящую из дома.
— Эй-эй, дитя анархии, ты куда?
Она покраснела, отвернулась и пробурчала:
— В туалет. И нет, дома я не пойду, даже не спрашивай почему, сам виноват.
Я промолчал, но накинул куртку и вышел следом. Мало ли что, да и курить на свежем воздухе куда приятней чем дома. За ночь на улице выпал снег, укрыв все белой пушистой шубой. Следов никаких видно не было, но я все же дождался, пока Ксюша, прячущая от меня глаза, вернется и зашел за ней. И отправился освобождать Максима, активно подающего знаки, что тоже проснулся и имеет естественные потребности. На секунду стало перед ним чуть неловко за устроенный концерт, а он же еще совсем недавно мне говорил, что Ксюха ему нравится. Но что теперь, я точно не планировал такого развития событий, оно как-то само все получилось…
Макс смотрел на меня, как на предателя и еще какого преступника, но что-то объяснять ему и в мыслях не было. Дождался, пока он сделает свои дела, нацепил наручники и с чистой совестью отправился спать отмеренные два часа, напоследок дав наставление Ксюше нещадно будить меня, в отношении остальных не принимать никаких мер, разве что девчонок можно выпустить в
Пробуждение было совсем не таким, как я думал. Меня никто не будил, а проснулся я от светящего прямо в глаз солнца. Зевнул, прислушался. С соседней кухни доносился голос Ксюши. Твою мать. Надеюсь, это у нее окончательно засвистела фляжка и она разговаривает сама с собой, но что-то мне подсказывает, что я ошибаюсь. Вылез из-под одеял, потянулся и вышел на кухню, где в меня сразу уперлись три взгляда — неуловимо поменявшийся Ксюшин и напуганный — обеих сестричек. Не самый плохой вариант, но все-равно — какого черта??
— Так, вы обе — брысь в спальню и не высовываться — я посмотрел на сестер. Те без единого звука скрылись в указанном направлении. — А ты, Ксения Владимировна, будь добра пояснить, почему опять нарушила приказы.
Взгромоздился на табурет и уставился на нее.
— Какие?
— Разбудить меня через два часа ровно и не выпускать никого никуда.
— Кирилл, но они же совсем дети, что они мне могут сделать! И пистолет у меня под рукой всегда, даже если вдруг чего! И я решила дать тебе чуть больше поспать, тем более ты переспал всего-то на полчаса! — Попыталась отбрехаться секретарша, даже не пытаясь признать вину.
— За заботу спасибо, ценю и уважаю, но давай даже в таких случаях ты не будешь решать, а просто послушаешь меня, хорошо? — Мягко сказал я. После проведенной ночи рычать не хотелось. — А что касается “они же дети”… Хочешь одну занятную историю?
— У тебя глаза очень страшные… Не хочу… — Совсем тихо прошептала Ксюша.
— А неважно. Ты послушай, может, научит чему. Жил-был один славный парень по имени Уго. В целом, был он неплохим — работящий, крепкий, верный, как собачонка. Но была у него одна невероятно паскудная в его профессии черта характера — он считал себя хорошим парнем, который плохие дела делает только по работе. Погоди, потом все вопросы! — Повысил я голос, увидев как Ксюша начала открывать рот. — Так-то он даже не дурак был, если не считать, что в двадцать два года успел двоих детей родить, ну да не суть. И однажды, в один прекрасный день, а если точнее — в одну сырую и туманную ночь, Уго стоял на дежурстве, охраняя товарищей.
Ксюша хмыкнула.
— Ты не смейся, там мало смешного. И вот, на этого Уго вышли непонятно откуда два совсем сопленыша, лет по двенадцать, а то и меньше. Но Уго подумал, что они же дети, ослушался приказа и на легком матерном английском сказал, чтобы эти онижедети скрылись и больше никогда в жизни ему не показывались. И дал слабенького поджопника одному из них. На что второй отчего-то сильно обиделся, достал самодельный нож и начал тыкать им Уго куда попало. Наш герой изрядно удивился, особенно когда почувствовал активно льющуюся по ногам кровь — командир у них был не дурак и заставлял всех носить бронежилет даже во сне, но вот ноги тот не защищал — тут же поймал этого недоросля и шустро свернул ему шею. Но в это время со спины подобрался второй, точно с таким же ножом, и продолжил начатое напарником дело, заодно диким визгом переполошив всю округу. Уго и его тут же перевел неживое состояние, но было поздно. Случилось самое страшное — проснулся командир. И этот командир хотел отстрелить Уго яйца, потому что такие дебилы не должны продолжать род. Спасло лишь то, что он все-таки уже успел размножиться до этого.