Мрак
Шрифт:
— Трепло. — Беззлобно проворчал я и запустил в него подушкой.
— Все пошли жрать, нет мочи терпеть! Кишка кишке уже всю башку отбила! — Засучил ногами по полу Папай.
— Опять же — как и всегда. Ты вообще не меняешься, как был желудком самоходным, так и остался. Жди, сначала умоюсь со сна. — Отмахнувшись, протянул руку Ксюше — Пойдем, луноликая заноза моего седалища, провожу тебя, а то мало ли. А на этого не обращай внимания, воспринимай как радио.
— А кто из нас не самоходный желудок-то, если поразмыслить? Все мы только и созданы, чтобы драгоценнейшую пищу в удобрения переводить — философски
— Ну лично я создан для красоты — оставил я последнее слово за собой.
На ужин были… Макароны по-флотски. Вот уж повезло, два дня подряд на них попадаем, причем в разных локациях. Впрочем, грех жаловаться — и приготовлено было вполне ничего себе и, в любом случае — это на три головы лучше клятого бигуса. Даже без рыбы. А уже после ужина Папай затащил нас куда-то, наподобие деревенской кафешки, и, осторожно косясь на Ксюху, спросил:
— Я могу при ней эээ… вспоминать?
Я вздохнул и только хотел помахать головой, как под ребра впился маленький кулачок и на ухо прошептали:
— Ты мне уже давно обещал рассказать, когда будет время! Вот, время, безопасность! Не смей опять увиливать и скрывать от меня все! — Голос был явно заведенный и прямо звенел от сдерживаемых эмоций. Еще бы понять, каких…
— Ксюш, да там правда, нет ничего интересного. Или полезного. Более того, после этого, может, вообще захочешь от меня сбежать, а как же я без тебя…
Неумелая попытка лести не сработала. Или сработала, но не так. В общем, желаемого результата не принесла.
— Тогда я тем более хочу знать! Может, ты маньячелло какой-то, а я одна с тобой шарахаюсь по лесам!
— Вообще не был, но общение с тобой активно подталкивает ступить на эту дорожку — снова горько вздохнул я и повернулся к молча наблюдающему за нами Папаю. — Вещай уже, она зеленая.
Зелеными мы называли тех, кому можно доверять, но что-то свое, не защищенное никакими страшными грифами, типа “особой важности” и все такое. Впрочем, у меня ничего такого давно уже не было, а этому охламону вряд ли бы доверили что-то, важнее несения караульной службы. А лично я бы и ее не доверил, хехе. Шутка, так-то он боец хороший. Только придурок.
— Ну, в общем, это… — Замялся Папай. — Я с КПП связался же с начразведки, он тут у меня за главного, обрисовал ситуацию. Рассказал, кто ты и что ты…
— А кто он и что он? — Влезла Ксюша.
— Нуу… Служили мы вместе как-то, давно уже, правда — вот и скажи, что дурак. Чего-то понимает все же. — И он был не самый бесполезный во взводе…
— Ага, а сначала говорил, что вообще не служил! — Ксюша снова ткнула меня кулаком в бок. — Вот и как мне тебе верить?
— Не помню, чтобы я от тебя этого просил — с кислой рожей пробормотал я. — И вообще, я как-то уже обмолвился, что был грешок, поносила судьба по всякому.
— Но сначала же соврал! — Не успокаивалась секретарша.
— Так! Мадемуазель! — Рявкнул Папай. — Если вы планируете каждую мою фразу перебивать, я лучше этого персонажа вызову к начальству и там с ним поговорю! Только ради него же и решил заранее обкашлять!
Ксюша тут же сдулась. Не умеет она, когда на нее голос повышают. А мой старый товарищ продолжил:
— Короче, есть идея предложить тебе место у нас. Тут же гражданских уже за двадцать
— Что место мне предложить кто-то хочет.
— А, да! Так вот! Если все тесты пройдешь хотя бы на “уд”, могут сразу и сержевские погоны налепить!
— Вот радость-то — буркнул я — и содержание в семьсот сорок рублей, поди, обеспечат?
— Да хоть во все рубли мира, кушай, не обляпайся! — Папай даже взмахнул руками. — Кому они нужны-то, бумажки эти еб… сра… Бумажки эти, короче! Но на довольствие поставят, жить будешь хоть и по уставу, но зато в тепле, сыт, здоров и нос в табаке!
— Очень, конечно, привлекательно. Папай, конь ты шахматный, это ты вольной жизни не видел, а я-то успел пожить. И мне сейчас под ваш устав запрягаться снова — это ну совсем не в жилу. — Обронил я, не поднимая головы. Отчего-то было как-то стыдно. — И это даже не считая, что я тут вообще-то не на экскурсии. Я домой еду.
— Да куда ты едешь? Кому ты нужен? — Искренность и прямота неприятно резанула. — И, если уж откровенка пошла, разве тебе кто-то нужен? Я тебя, конечно, давно в лицо не видел, но что-то мне подсказывает, что не сильно ты поменялся.
— Хорош! — Я рыкнул, даже не пытаясь сдержаться. — Тоже, что ли, в психологи подался? Можешь свое мнение на этот счет написать на бумажке, а дальше сам знаешь, что с ней сделать!
— Да-да, свернуть трубочкой и засунуть туда, где никогда не светит солнце. Мрак, ну правда…
— Я Кирилл!
— Кирилл, ну правда. — Он даже не сбился с тона. Все-таки, не прав я был, даже этот чудик повзрослел и научился играть в жизнь. — Куда ты собрался? Вся Сибирь и ДВ навернулись, даже наш солнцеликий командир уже, кажется, не верит, что все вернется, как было. Это новый мир, брат. И жить мы в нем будем по-новому, уж прости за пафос. Мир, где твой опыт пригодится, а у нас ты реально сможешь быть полезным и нужным. Тут ты нам пригодишься, а мы пригодимся тебе, у тебя будет надежный тыл. И даже прикроем тебя от некоторых особо любопытных персонажей в красивой городской униформе…
— Что? — Я вскинул глаза, рука сама скользнула к поясу, где, конечно, не было уже привычной кобуры. — Что ты знаешь?
— Брат, успокойся. — Мне на плечо легла рука, которую очень захотелось сломать. Но сдержался, конечно. — Командир поделился, что фэйсы ищут кого-то, подозрительно похожего на тебя, но ты же знаешь, как мы к ним относимся. Срать на их пожелания с высокой колокольни. Вприсядку и с задорными песнями. И ты не подумай, что мы тебя так к себе тащим, ни боже мой! Если ты сейчас даже прострелишь мне яйца и уедешь в закат со своей принцессой, принципиально тебя никто из наших не сдаст.