Мрак
Шрифт:
Он был в трех шагах от человека, если то человек висел над пропастью, когда с другой стороны выбежало с десяток людей в кожаных доспехах, с мечами и щитами, обитыми воловьей кожей. Трое тут же с криками метнули дротики. Один пролетел мимо Подлеща, а два ударили в спину. Мрак видел как острые словно бритвы лезвия пробили доспех, глубоко вонзились в тело.
Шатаясь, Подлещ подошел к висящему, протянул руку. Мрак видел как за пальцы Подлеща ухватилась окровавленная ладонь, и тут одна за другой три стрелы с глухим чмоканьем ударили в спину Подлеща. Одна была пущена с такой силой,
— Держись, — простонал Подлещ. Он сжал руку спасаемого слабеющими пальцами, откинулся назад. Сил у него не оставалось, но он был грузен, и его вес помог человеку выбраться до половины. Тот одной рукой ухватился за камень повыше, другой хватанул Подлеща за воротник.
Мрак в ужасе ожидал, что незнакомец стащит Подлеща в пропасть, где обратится в чудовище, но тот вылез и вскочил на ноги как раз в тот момент, когда чужие воины подбежали с обнаженными мечами.
Он был без оружия, хотя и в бронзе доспехов, в него метнули дротики, а следом заблистали мечи. Подлещ поднялся как раз вовремя, чтобы принять удары в грудь. Он ухватил голыми руками за острия мечей, повалился, увлекая и противников.
Спасенный воин с яростным криком подобрал среди трупов меч, напал на врагов с такой яростью, что те попятились, а затем, оставив троих убитых, побежали.
Воин погрозил им окровавленным мечом, опустился на колени перед умирающим Подлещом:
— Кто ты, достойный?
Мрак слез, подошел ближе, ведя коня в поводу. Конь пугливо вздрагивал, прижимал уши, всхрапывал при виде крови. Воин оглянулся. Лицо его было чистое, юношеское, в синих глазах стояло изумление и еще не остывшая ярость битвы. Он отпрянул при виде жабы, та рассматривала его неодобрительно, как всякого, кто слишком суетился и дергался.
— Меня зовут Сулима, — сообщил он торопливо, — я из войска Шишиги. Спасибо, вы подоспели так вовремя... Еще бы малость, и я бы сорвался в эту жуткую пропасть!
Его плечи зябко передернулись.
Мрак оглянулся на зияющее ущелье, кивнул:
— И долго... ты висел?
— Мне это показалось вечностью, — признался Сулима. Его глаза всматривались в Мрака и его странную жабу уже с возникшим подозрением. — Шел бой, мы с Подлещем... это мой лучший друг, дрались против дюжины. Я поскользнулся, как-то вывернулся на лету, успел ухватиться... Звал Подлеща, но, боюсь, что с ним что-то случилось. Он не оставил бы меня ни за что! Ты его не видел? Он мог пробежать только мимо вас двоих.
Голова Подлеща лежала в его ладонях. Кровь текла, булькая изо рта, струилась из ран, а вместе с кровью уходила и жизнь. Он все слышал, даже сумел растянуть быстро синеющие губы в улыбке.
— Кто этот достойный человек? — спросил снова Сулима.
Голос его был потрясенным. Он то смотрел на Подлеща со слезами благодарности, то подозрительно на Мрака. Мрак наконец сказал успокаивающе:
— Мы друзья.
Глаза Сулимы все еще были недоверчивыми:
— Хотелось бы. Но здесь, говорят, странные места.
— Да? — переспросил Мрак.
— Здесь могут появляться призраки, — сказал Сулима, оглядываясь пугливо. — Даже вурдалаки! Да и вообще... Что это у тебя
Подлещ что-то прошептал, затем голова откинулась, а глаза застыли. Сулима заплакал, дрожащей рукой надвинул ему веки. На лице Подлеща остался кровавый след от пальцев.
— Вот он и вернулся, — прошептал Мрак.
— Кто это? — допытывался Сулима. Крупные слезы блестящими жемчужинами скатывались по его щекам. — Он умер как герой! Я не видел человека, который бы вот так... Два дротика в спине, а он сумел дойти, подал мне руку! Но кто он? Что его вело?
Мрак огляделся:
— Ты бери его коня. Здесь нам делать уже нечего. Битва за перевал проиграна. А по дороге я тебе кое-что расскажу. Или нет, не расскажу.
Сулима смотрел уже со страхом. Пальцы суетливо метнулись к горлу, обереги cухо застучали. Но колдун перед ним, если это был человек, не обратился в дым, не превратился в чудовище, каким должен был быть на самом деле, если уж появился так неожиданно в разгар боя. А жаба так вообще закрыла глаза и дремала.
— Изыди, — сказал он нерешительно.
Мрак покачал головой:
— Ни за что. Правда, если скажешь заветное слово, как добраться в неведомую страну, где растут молодильные яблоки, тогда изыду. Но коня тоже изыду.
— Заветное? — не понял Сулима. — Ни знаю никакого заветного.
Мрак ощутил как черная тоска сковывает ему грудь. В сердце едва ли не впервые в жизни вошла безнадежность и желание бросить это все, а самому не барахтаться, а сложить лапки и затонуть.
— Мне нужно попасть в страну, — сказал он раздельно, — где растут чудесные яблони. Которые дают молодильные яблоки!
Сулима почесал в затылке. Предположил нерешительно:
— Так тебе нужна та страна... или яблоки?
— Яблоки, вестимо, — сказал Мрак с раздражением и надеждой. — На кой мне чужие страны!
— Гм... Тогда тебе лучше съездить во-о-он в то село. Видишь внизу в долине крыши виднеются? Там у одного такая яблоня торчит прямо посреди огорода.
Мрак не поверил:
— Врешь поди?
— Зачем? — обиделся Сулима. — До тебя за теми яблонями ходило знаешь сколько народу? Толпами! Герой на герое. Один наконец, которого побили больше других, додумался семена из такого яблочка закопать у себя за хатой. А то и прямо черенок из тех дальних стран приволок, больно яблоки уродились славные. На зиму от стужи укрывал, от ветра прятал. Словом, теперь всяк любуется. Как жар горят! А ночью прямо как угли в костре светятся. Пришлось забор поставить, а то кто только не пытался сорвать на даровщинку.
Мрак обнял Сулиму, чувствуя как возвращаются силы:
— Спасибо!
— Тебе спасибо, — сказал Сулима серьезно. — Зовут его Платон. Он малость не в себе, но не бери в голову.
Высокий забор Мрак увидел еще издали. Настоящий, крепкий, можно малую крепостицу таким огородить. Остальные дома огорожены простым тыном из кольев и гибких прутьев. Куры не разбредутся, и ладно. И чтоб чужая коза в огород не забрела. А из-за того забора торчала крыша не под жалкой соломой, а под гонтой. Дымок вился из настоящей трубы. Хозяин здесь либо зажиточный, либо с руками на нужном месте.