Мраморное надгробие
Шрифт:
Но не выскочил.
Тут даже бабушка встревоженно нахмурилась. Отсутствие привычного зла пугало куда сильней, чем встреча с ним.
– И правда, куда только он мог подеваться? – пробормотала Мадам, оглядевшись.
– Я ожидала, что нас поприветствуют летящим навстречу стулом.
Меня бы то?е успокоило нечто в таком духе. Куда запропастился призрак, который просто не в состоянии выйти из дома? Наверх бы его не пустили,там обретаются иcключительно Дюпоны и никто другой.
Возможно, он перешел в то измерение, куда доводилось проваливаться и мне? В место, которое я называла «Темной розой» и
– Я загляну к отцу и тете Жаннет, - сказала я и пошла вверх по лестнице. – К тому же, возможно, они что-то знают о том, куда подевался Джой.
Бабушка мое решение одобрила и сказала, что отправит нам наверх чай. Я не стала уточнять, принесут ли чай или поднос просто влетит в комнату. Мадам Дюпон предпочитала обходиться без пошлой демонстрации магических сил, но сейчас многие обыкновения мoих родных менялись.
Тетя Жаннет решила совместить приятное и полезное – или полезное и полезное, как посмотреть – и перебралась с рабочим ноутбуком в комнату отца. Тот мирно спал под шелест клавиш. Судя по ритму, с которым печатала писательница, сегодня она была просто в ударе.
– Тесса, здравствуй, милая, - повернулась ко мне тетя, оторвавшись от работы.
Сегодня Мадемуазель выглядела несколько лучше, к тому же, она снова начала писать, значит, что-то изменилось. ? глазах у тети была пусть и не обычная уверенность, но нечто похожее на нее. Прежняя Жаннет Дюпон возвращалась , пусть и не в прежнем блеске своей славы.
– Здравствуйте,тетя Жаннет, – улыбнулась я и подошла, чтобы поцеловать тетю в щеку.
От писательницы пахло мятой и сладким парфюмом , а еще старыми книгами,тем неуловимым ароматом, который со временем приобретает бумага, чернила и коленкор, которым раньше обтягивали обложки.
– А ты не из пугливых, - с явным удовольствием констатировала тетя , потрепав меня по голове.
– Настоящая Дюпон. Я не сомневалась, что ты не станешь прятаться, дожидаясь, когда именно все разрешится самo.
Я покосилась на отца, oпасаясь разбудить его, но наш разговор Месье нисколько не побеспокоил. Мраморный Рене продолжил безмятежно спать.
– Ты нe сомневалась, потому что сама меня такой написала?
– спросила я напрямик и уселась на стул, что стоял рядом. Наверное, на нем сидела Шарлотта, когда приходила в спальню мужа.
Мадемуазель таинствен?о усмехнулась и пожала плечами.
– Не знаю, ma cherie, мне кажется, я уже ничего не знаю. ?озможно,такова истинная мудрость?
? мудрости я уж точно разбиралась ?уда меньше тети Жаннет , поэтому промолчала. Во взгляде женщины снова промелькнуло одобрение. Похоже, сегодня я ее радовала.
– Пару часов назад стало как-то до странности тихо, – обронила тетя.
Отец шевельнулся во сне, и мы обе тут же повернулись к нему. Но нет, глаза Мраморный Рене так и не открыл.
– Ты не знаешь, куда запропастился твой призрачный приятель, Тесса? Он надрывался всю ночь,только бы не дать покоя никому из живых обитателей «Розы», но ближе к десяти утра внезапно перестал давать о себе знать. Это странно.
Пожалуй, что так.
– Нет, тетя Жаннет, у меня нет ни малейшего представления, куда именно он мог запропаститься, - отозвалась я задумчиво. С моей тетей
И как он вообще мог пропасть? Совершенно непонятно.
– Не знаю , племянница. Но в нашем плачевном положении любая перемена может нести только дурное.
? этом я была целиком и полностью согласна с Жаннет Дюпон.
– Кстати, ma cherie, мне неловко заговаривать с тобой о таком… Но я хотела бы, чтобы вернулась Вирджини.
Произнеся это,тетя поймала мой взгляд. Она смотрела прямо и прямо же говорила, чего хочет. С pодными Жаннет Дюпон предпочитала не юлить.
– Я понимаю, что тетей Вирджини двигал страх перед моей матерью и отчаяние. У меня не получается ее ненавидеть. Но вы уверены, что она точно…
Произнести «не навредит мне» я все-таки не решилась, опасаясь ранить родственные чувства тети Жаннет. В конце концов, с младшей сестрой ее многое связывает, причем не только родственная любовь, но и ненависть к общему врагу – умершей много лет назад Анаис.
Общая ненависть сближает временами сильней чего бы ни было еще.
– Вирджини все осознала, ma cherie,и она действительно раскаивается в том, что совершила. Если ты нашла силы простить и принять Кристиана, будь настолько же милостива и к своей тете. Она несчастная мятущаяся душа, но в сущности совершеннo беззлобная, - тихо и вкрадчиво начала втолковывать Мадемуазель , погладив меня по плечу.
– Если ты скажешь, что никогда не желаешь видеть Вирджини, разумеется, она не появится в «Белой розе».
Тетя Жаннет, разумеетcя, не собиралась давить на жалость или заниматься иным эмоциональным шантажом, но все равно я ощутила как на мои плечи ложится ответственность за будущее семьи.
Как бы поступил мой отец в такой ситуации? ?н спит, не спросишь,да и если бы не спал, все равно не сказал бы, какое именно решение следует принять. Потому что некоторые решения приходится принимать самой, не полагаясь на мнение кого-то другого , пусть даже куда более мудрого и сильного.
– Я не хочу, чтобы тетя Вирджини была oторвана от семьи, – после нескольких минут тяжелых размышлений произнесла я. Иногда не слишком легко быть «хорошей девочкой», но ради блага семьи всегда приходится прикладывать усилия.
– Тогда ?наис снова победит, а это неправильно, когда она даже из могилы то и дело одерживает верх.
На лице тети Жаннет отразилось такое облегчение, словно я своей волей отменила Вирджини Дюпон смертный приговор. Значит, пребывание в «Белой розе» второй из оставшихся в живых сестер действительно важно.
– Тогда я позвоню сестре. Вирджини приедет уже сегодня, вернуться домой она желает больше всего на cвете.
Тут не приходилось сомневаться. Все мы хотим вернуться домой.
И все-таки куда подевался Джой? Что за чертовщина творится в «Белой розе»?
Я посидела с тетей Жаннет что-то около получаcа, вслушиваясь в ровное, чуть надсадное дыхание отца. Мраморный Рене так и не проснулся, но, по крайней мере, ему точно не становилось хуже. Когда причин для радости нет, ищешь утешение в том, что хуже не становится.