Мраморный меч
Шрифт:
Подобное Господину не понравиться.
– Маленький Илзе, я ведь доверял тебе больше остальных. Я думал, что могу положиться на тебя, а ты так со мной поступил, – нарочито разочарованно сказал Господин и вновь ударил. На этот раз Илзе вскрикнул и выгнулся дугой, избегая боли. Но не получилось и от досады, прострелившей все тело боли расплакался.
– Г-господин… Простите. П-простите, пож-алуйста, – сквозь всхлипы взмолился он и сжал зубы. Его грубо взяли за подбородок и вскинули голову.
Господин был слишком близко. Он смотрел на раба пристально, словно видел что-то
Обычно так смотрели на вещи, которые выкидывали.
– Г-господин, – зашептал он и посмотрел на него, на своего личного Бога снизу-вверх. – Господин, – сглотнул сухой ком в горле. – Господин. Я так виноват перед вами. Я никогда не хотел предавать ваше доверие намеренно. Вы самый прекрасный, самый щедрый и лучший, Господин. Я так виноват.
Преодолевая боль и дрожь, Илзе поддался вперед и поцеловал носки его ботинок. Уверяя в своей верности, любви к одному единственному Господину, говоря, какой тот прекрасный и самый-самый, Илзе целовал ботинки, щиколотки, показывал свою покорность. Вновь и вновь, потому что Господин ничего не говорил, но и не убирал ногу.
– Как я могу верить тебе, Илзе? После такого предательства. Я думал, Илзе, что ты любишь меня, что ты всегда будешь рядом, на моей стороне. А ты предал, воспользовался моей наивной сестренкой. Что ты хотел?
От его слов Илзе напрягся и невольно задержал дыхание. Катарина. Она все-таки ослушалась его. Впервые за все это время ослушалась. Маленькая, наивная девочка. Он же предупреждал, понимал, что Господину подобное не понравиться. Прерывисто выдохнув, Илзе вновь припал губами к носку его ботинка и уперся взмокшим лбом в колени.
– Для меня существуете только вы, Господин. С леди Катариной я был обходителен. Потакал некоторым желаниям, чтобы она не доставляла вам проблем. Прошу, Господин, поверьте мне.
Господин скривился от ощущения влаги на ткани, но не отошел. Илзе, его маленький мальчик так же наивен, как и Катарина. Неужели думал, что он поверит в этот лепет? Нет, он наивным не был и от мальчишки стоило бы избавиться, но не хотелось. Илзе был идеальным рабом, знал правила, и гости его любили. Ну не избавляться же от такого ценного мальчика, которым можно пользоваться и дальше.
– Я очень надеюсь, что подобное больше не повториться. В следующий раз поркой ты не отделаешься, маленький Илзе. Пусть это послужит тебе уроком.
В комнату его вернули через несколько часов. Еще через время пришел доктор и обработал раны. Другие рабы сторонились, шептались за спиной и даже не смотрели в его сторону, может, боялись гнева Господина. Иногда Илзе слышал их тихие разговоры, недоумение, почему наказали, ведь Илзе был одним из любимых рабов. Большую часть времени он лежал на животе, иногда медленно
Он виновен и понес наказание. Усвоил урок.
Илзе избегал Катарину. Видел, что та обижалась, от слуг знал, что плакала ночами. Катарина, красивая и милая Катарина одевалась с каждым днем все краше, убирала волосы, оголяя тонкую шею, искала с ним встречи и расстраивалась, пыталась узнать причину, когда он отказывался. Не понимала, а Илзе боялся. Ему не хотелось вновь получить наказание от Господина. Его положение, итак, было шатким.
Через несколько дней стало чуть лучше. Илзе все еще сторонился Катарину, смотрел преданно на Господина. Но обрадовался он слишком рано. Его наказание не закончилось простой поркой.
Маленький, наивный Илзе.
Господин был сильно им разочарован. Настолько сильно, что, когда приехали деловые партнеры, его вывели из подвала, надели более легкий, элегантный ошейник, плотно прилегающий к коже, и завели к другую комнату. В специальную комнату для гостей, которую боялись все. Даже он. Поэтому напряженный, Илзе неуверенно сел на подушки и задержал дыхание, когда охранник бросил небрежное «развлекайтесь», а один из воинов погладил его по плечу.
От этой ночи он отходил долго. Каждое движение причиняло боль, в горле саднило, на каждом шагу его преследовали воспоминания и ощущение грязи. Господин отдавал его на потеху воинам два раза. Первый раз для получения опыта, второй раз в качестве наказания за непослушание. Это был третий раз и ощущалось также мерзко.
К нему опять никто не подходил. Однако к нему пришел Господин. Он с наслаждением провел ладонью в перчатке по спине, покрытой царапинами, синяками и незажившими ранами от плети. Погладил по ляжкам и поселил в небольшой, отдельной комнате. Совесть, наверное, проснулась. Но Илзе был рад. Он поцеловал пальцы своего Господина, прижался головой к бедру и тихо благодарил, преодолевая боль и сухость в горле. А тот гладил его, как собаку и говорил, что Илзе молодец, выдержал наказание и вновь получил доверие.
Илзе малодушно радовался и спал почти весь день на мягкой кровати. Наслаждался одиночеством и обстановкой, потому что никогда не оставался в подобных комнатах дольше, чем на сутки, никогда не спал на таких кроватях. Еще иногда, ближе к ночи, к нему приходила Катарина, плакала, обрабатывала раны и кормила свежими фруктами. Когда она первый раз пришла, Илзе удивился.
– Любимый, прости меня за это. Я так виновата.
Она уверяла, что больше никогда не ослушается его и будет всегда рядом. Извинялась, целовала его лицо и гладила по рукам, спине. Кормила с рук, вновь целовала и извинялась. Когда же он сквозь силу спросил, с чего она вообще пошла к Господину, Катарина раскраснелась, виновато улыбнулась.