Мстислав
Шрифт:
Горясер на ходу косится на князя. Тот припал к гриве, глаза безумные. Злоба и ненависть душат Святополка.
Гикая и визжа, катится за ними лавиной орда. Печенеги шли за добычей, что обещана им русским князем. Боняк долго упирался, не хотел этим летом идти на Русь, обещал на осень, но Святополк не мог ждать и стал перед ханом на колени. Тогда Боняк сказал:
– Что дашь ты мне, когда я верну тебе Киев?
На это Святополк ответил:
– Каждый твой воин получит по гривне серебра.
Боняк рассмеялся:
– Хе! Гривны
– И посмотрел насмешливо, ощерив в улыбке гнилые зубы.
Боярин Горясер увидел, как побледнел Святополк, закусил до крови губу, потом хрипло ответил:
– Моей княгини нет в Киеве. Она у отца своего, короля Болеслава.
– Хе! Испугался конязь. Тогда я возьму в твоём городе столько золота, сколько увезут наши кони, и столько урусских красавиц, сколько захотят мои воины.
Святополк в знак согласия склонил голову…
Орда вырвалась из Дикой степи; орда несётся по русской земле, сметая всё на своём пути. Горит Переяславль, горят села и деревни. Князь Святополк ведёт печенегов на Киев…
С кургана Пров оглядывает степь. Поросшая высокой травой, она изобилует птицей. Вот высоко потянулись лебеди, а с ближней тихой речки снялась стая уток, со свистом пролетела над Провом. Хорошо ему и спокойно в степи, и не знает он, что уже несётся от дозора к дозору тревожная весть…
Оглянулся Пров назад. Внизу под курганом гридни его десятка уселись у костра, едят. Здесь же пасутся их нерассёдланные кони. Потом снова посмотрел Пров вдаль и вдруг увидел, вершник коня нахлёстывает, гонит во весь дух. Не успел Пров товарищей позвать, как конник будто сквозь землю провалился. Пров догадался: под всадником пал загнанный конь. Махнув рукой сидевшим у костра гридням, он поскакал навстречу спешившемуся.
Тот уже поднялся, бежит с криком:
– Печенеги всей ордой в дне пути!
Подоспел десятник, приказал Прову:
– Не медли, скачи в Киев к воеводе Александру!
В полночь добрался Пров до города, проскакал, будоража собак, по безлюдным улицам. У подворья воеводы забарабанил в калитку рукояткой меча. Сонный сторож высунул голову в смотровое окошко:
– Чего стук поднял?
– Пусти к воеводе, печенеги идут!
Отворилась широкая калитка, и Пров, передав сторожу коня, вбежал на крыльцо…
Воеводу Александра подняли с постели. Выслушав Прова, он сказал:
– Ступай в гридницу, передохни!
– а сам поспешил к Ярославу.
В княжьих хоромах темень, у дверей бодрствуют караульные гридни. Один
Два дюжих отрока у двери приглушённо переговаривались. Завидев воеводу, умолкли.
Попович переступил порог опочивальни. Ярослав не спал. Лежа на узком с навесом ложе, читал. Услышав скрип отворяемой двери, отложил книгу и, отодвинув свечу, поднял голову:
– Что стряслось, воевода?
Александр остановился, переводя от быстрой ходьбы дух, ответил:
– Печенеги к Киеву подходят. Святополк ведёт Белякову орду.
Ярослав сел, свесив ноги. В тишине слышно, как в хоромах, не умолкая, поёт сверчок, на крепостных стенах перекликаются дозорные. Наконец Ярослав спросил:
– Успеем изготовиться и встретить печенегов на пути?
Александр, видно, ждал этого, ответил сразу:
– Времени мало, да ко всему страшна орда, когда идёт валом в такой силе. Может, и одолеем Боняка, коли выйдем навстречу, но и своих положим не мало.
– Как же тогда быть, воевода?
– спросил Ярослав.
– Не ждать же, пока Боняк нас в крепости закроет и всё окрест пограбит и пожжёт, а после уйдёт безнаказанно. Либо ещё чего хуже, приступом нас возьмёт. Дружина наша уступает орде числом… Эк, не вовремя послали большой полк под Червень на Казимира. Благо ты, воевода, ещё не успел уйти…
Александр перебил князя, предложил:
– А что, ежели ты, княже, с полком левой руки и викингами затворишься в крепости, а я к рассвету уведу полк правой руки и засадный из города и укроюсь тайно от Боняка и Святополка неподалёку. Орда с ходу ударится о стены и рассыпется, к осаде начнёт готовиться. .Тут мы на второй день с восходом солнца и навалимся на них. Я с полками начну, а ты отворяй ворота да и бей им в спину. Не удержатся печенеги.
– Успеешь ли полки вывести?
– Успею, князь Ярослав, - твердо заверил Александр.
– В таком разе поспешай, воевода.
Орда город осадила. Киевляне едва успели за крепостными стенами укрыться, ворота затворить.
Рассыпались печенеги по Подолу, хоромы и избы обшаривают, жгут. Смотрят горожане со стен, как их дома горят, степняков проклинают. Бабы плачут, грозят печенегам.
Боняк остановил коня от города дальше чем на полет стрелы, жадно смотрит на Золотые ворота. Заманчиво блестят створки на солнце. Пощёлкал языком:
– Це, це!
Святополк в душе глумится над ханом. Пусть думает, что медные пластины на воротах золотые.
На стене узнали Святополка, закричали:
– Окаянный!
– Братоубивец!
И пустили стрелу. Не долетев, она воткнулась в землю, закачалось белое оперение.
Святополк погрозил кулаком, разразился ответной бранью:
– Эй вы, изменщики! Зачем приняли хромца Ярослава? Отдам всех хану, он вас отгонит в Корсунь на невольничий рынок!
Боняк рассмеялся: