Мститель (др. изд.)
Шрифт:
– Да, сэр. У него был такой вид, будто ему было не по себе… Страшно рассеянный. Можно было подумать, что он потерял голову.
– Очень тонкое наблюдение, – заметил Майкл.
3. ГЛАВНАЯ РОЛЬ
В студии фильмовой корпорации Небворта актеры и статисты в гриме и в костюмах ждали добрый час.
Джек Небворт нервно ворочался в кресле, чесал тонкими пальцами бритый подбородок и нетерпеливо поглядывал на большие стенные часы.
В одиннадцать Стелла Мендоза вихрем ворвалась в студию,
– У вас в доме есть часы? – недовольно спросил Небворт. – Или вы думали, что съемка назначена на послеполуденное время? Вы заставили пятьдесят человек ждать себя, Стелла.
– Что же я могла сделать? – пожала плечами актриса. – Вы сказали мне, что мы едем на съемку в деревню, и, понятно, я не думала, что мы будем спешить. Я укладывала вещи.
– Конечно, вам не приходило в голову, что на съемках время – деньги!
Джек Небворт допускал три стычки с подчиненными в год. Это была третья. Первая была со Стеллой, вторая была со Стеллой и третья тоже была со Стеллой.
– Вы должны были явиться в десять. Все эти люди ждут вас в гриме и в костюмах с четверти одиннадцатого.
– Я-то здесь при чем? – нетерпеливо пожала плечами красавица.
– А вот при чем, – внушительно и медленно сказал Джек. – Идите в ложу номер девять и немедленно одевайтесь. Не забудьте снять жемчужные серьги. Вы играете хористку, умирающую с голода. Мы едем в Грифф-Тауэрс, и хозяину, у которого я снял дом, я сказал, что мы начнем съемку в три. Если бы вы были Мэри Пикфорд, Нормой Талмедж и Лилиан Гиш, вас можно было бы подождать, но Стелла Мендоза должна являться на работу ровно в десять… помните!
Джек Небворт поднялся с кресла и не спеша надел пальто. Оскорбленная и возмущенная девушка гневно следила за его размеренными движениями. Темные глаза ее метали молнии.
Стелла прежде была Маджи Стуббс, дочерью простого купца, но отвратительный Джек разговаривал с ней так, будто она по-прежнему была Маджи, а не знаменитая киноактриса, идол (так, по крайней мере, писала льстивая печать) экрана и публики всего мира.
– Хорошо, если вам угодно ссориться, Небворт, – пожалуйста. Я совсем могу не играть в вашем дурацком фильме. Подумаешь! Я знаю свое место и цену своему таланту. Вы должны переделать эту часть сценария. Я так хочу! Там слишком много мужских ролей, и меня ваши герои оттесняют на второй план. Неужели вы думаете, публика платит деньги за то, чтобы смотреть на мужчин?.. Вы не должны сердиться на меня, Небворт. Я знаю, у меня горячий темперамент. Но вы сами должны понимать, артистка моего склада не может быть деревянной!
– Постараетесь, чтобы ваша голова тоже не была деревянной, Стелла, – грубо ответил режиссер и подоспел к вспыхнувшей от негодования артистке. – Два года вы играли крошечные роли в Голливуде и ничего не привезли с собой в Англию, кроме острого языка и скверных манер. Я бы попросил избавить меня от этого! Темперамент! Знаю я эти темпераменты. Когда фильм наполовину накручен, темперамент представляет свидетельство доктора о болезни и объявляет, что
Вне себя от ярости красавица пошевелила подкрашенными губами, хотела что-то сказать, повернулась и выбежала из студии.
Седоволосый Джек Небворт окинул взором толпу молчавших статистов.
– Вот когда случаются чудеса, – произнес он насмешливо. – Настала минута, когда маленькая фигурантка может сразу вступить на путь славы. Несчастный заморыш мгновенно может стать великой артисткой. В Голливуде такие вещи происходят каждый день. Глория Свенсон первый пример. Мэри Пикфорд – второй!
Статистки смущенно улыбнулись, но не ответили. Адель от волнения не могла произнести ни слова.
– Скромность неуместна в нашем деле, – продолжал Небворт с любезной улыбкой. – Кто из вас считает, что может справиться с ролью Розеллы?.. Говорю вам, роль эта будет передана теперь одной из статисток! Я покажу этим самомнящим темпераментам, что хороший режиссер может обойтись без знаменитой накрашенной дряни. Кто-то из вас просил вчера у меня роль… вы!
Его указательный палец остановился на Адели. С упавшим сердцем, побледнев, она выступила вперед.
– Шесть месяцев назад я делал вам пробу, – вспомнил он, и глаза его подозрительно уставились на девушку. – Что-то там не вышло… вы не помните?
Он обратился к стоявшему рядом помощнику. Молодой человек пожал плечами, тщетно напрягая память.
– Ноги? – нерешительно предположил он.
К счастью, старый Небворт понимал в женских икрах лучше молодого человека.
– Нет, ноги в порядке… Сделайте новую пробу и покажите мне.
Десять минут спустя Адель сидела рядом с режиссером в крошечной проекционной комнате. На экране, колеблясь и мигая, появлялось ее только, что снятое изображение.
– Волосы! – с торжеством воскликнул Небворт. – Я знал, что что-то было неладно. Стриженные волосы не годятся. Делают девушку слишком легкомысленной и самостоятельной. Вы отпустили их с тех пор?
– Да, мистер Небворт.
Он взглянул на нее с равнодушным удивлением.
– Очень хорошо… Идите в мастерскую и примерьте платье мисс Мендозы. Запишите ее фамилию, Гарри, – крикнул он в двери помощнику. – Возьмите девочку в мастерскую, оденьте и научите, как себя держать. Даю вам на это полчаса. Марш!
Как во сне Адель Лимингтон вышла из студии и направилась вслед за помощником режиссера в мастерскую. Это не могло быть явью… нет, нет, это не могло быть правдой! Она услышала сзади себя скрип песка под чьими-то шагами и в испуге оглянулась. Это был тот молодой человек, которого она видела утром, – Майкл Бриксен.
– Ах, пожалуйста, не задерживайте меня! – взволнованно сказала она. – Я получила роль… самую главную роль, вы понимаете!
Ее волнение было так очевидно, что Майкл не Посмел настаивать.