Мстители. Дилогия
Шрифт:
Я открыл рот, но слова замерли у меня на губах. Внезапно я понял, что на самом деле мне вовсе не хочется ни о чем говорить с другой девушкой. Глупо – Меган была эпиком. Все то время, что она провела с мстителями, она, скорее всего, водила нас за нос. Я даже по-настоящему ее не знал.
Но все равно оставался шанс, что она не притворялась.
Я сомневался, что у Лулу под лифчиком гранаты, несмотря на его обширные размеры. Вряд ли она разбиралась в оружии, как Меган. Лулу не хватило бы сил сражаться с эпиками, а ее улыбка выглядела чересчур соблазнительно. Меган трудно было сломить и еще
«Хватит, – подумал я. – Проф прав. Нужно выбросить Меган из головы. Наслаждайся тем, что есть здесь и сейчас».
Какой-то парень неожиданно схватил Лулу за руку и увлек за собой. Она рассмеялась, и толпа вновь закружилась под музыку. Вот так просто – взяла и ушла.
Я замер как вкопанный, высматривая среди светящихся фигур Лулу. Она танцевала с кем-то другим. Треск! Она что, ожидала, что я последую за ней? Хотела меня каким-то образом испытать? Или дала мне от ворот поворот? Почему в школе на фабрике нас не учили таким важным вещам, как, например, правила поведения на вечеринке?
Стоя как дурак посреди танцующих, я заметил лицо, показавшееся мне знакомым. Женщина-азиатка, в панковской одежде словно из старых времен. И…
Это была Ньютон. Предводительница бандитов Новилона. Эпик. Она стояла в стороне, возле стола, и лежавшие на нем фрукты освещали ее лицо.
«О, благодарю», – подумал я, ощутив ни с чем не сравнимое облегчение. Эти танцы были настоящим стрессом для меня, а вот разобраться с убийцей-полубогом я был вполне в состоянии.
Держа руку на пистолете в кармане, я двинулся сквозь толпу, чтобы получше ее рассмотреть.
20
Я быстро извлек из памяти все, что знал о Ньютон.
«Перенаправление силы, – подумал я. – Ее главная способность».
Попробуй ударить Ньютон, и никакая энергия ей не передастся – удар срикошетит на тебя. Еще она могла передвигаться с нечеловеческой скоростью. В моих заметках упоминалось о ее прошлом, но деталей я не помнил. Я подумал, не связаться ли с Тиа, но сомневался, что в грохоте музыки она меня услышит – или я ее.
Ньютон не спеша двинулась вдоль края танцплощадки. Никакой сверхскорости. Протиснувшись сквозь толпу, я добрался до места, где народу было поменьше. Ньютон шла, словно зная, что у нее в кармане лежит самая мощная пушка в мире: уверенно, без тени тревоги. На ней не было ни пятнышка аэрозольной краски, хотя одета она была весьма вызывающе – кожаная куртка, огромные серьги в виде крестов, пирсинг в носу и на губе, коротко подстриженные пурпурные волосы. На вид ей было лет восемнадцать, но впечатление это могло быть обманчивым.
«Она может убить всех на этой вечеринке, – похолодев, подумал я. – Без последствий для себя. Никто даже не станет возражать. Она – эпик. Это ее право».
Что она тут делает? Почему просто ходит и смотрит? Естественно, я вовсе не возражал, что она не устраивает всеобщую бойню, – но какая-то цель у нее должна быть? Я достал новый мобильник, который дала мне Миззи. Кажется, она говорила…
Да, она загрузила в него фотографии всех известных членов банды Ньютон, некоторые из которых были низшими эпиками. Я быстро просмотрел фото, то и дело поглядывая
Вроде никого. Значило ли это, что опасность не столь велика, как могло показаться? Я шагнул ближе, но чья-то рука легла мне на плечо.
– Дэвид? – спросила Миззи. – Треск, что ты делаешь?
Я опустил мобильник и заслонил собой Миззи на случай, если Ньютон взглянет в нашу сторону.
– Эпик, – сказал я. – Вон там, впереди.
– Угу, это Ньютон, – кивнула Миззи. – Зачем ты ее преследуешь? Смерти захотел?
– Что она тут делает? – спросил я, наклоняясь ближе к Миззи.
– Это вечеринка.
– Знаю. Но что тут делает она?
– Гм… Пришла на вечеринку?
«Эпики ходят на вечеринки?» Я не нашелся что на это ответить.
Конечно, я знал, что эпики иногда общаются с простыми смертными. В Ньюкаго те, кто удостоился милости Стального Сердца, работали на эпиков и даже – в случае привлекательной внешности – ходили с ними на свидания. Я просто не ожидал, что кто-то вроде Ньютон решит… потусоваться. Эпики были чудовищами. Машинами для убийства.
«Нет, – подумал я, глядя, как Ньютон идет к стойке с напитками, где ее немедленно обслужили. – Машины для убийства – это твари вроде Разрушителя. Есть и другие эпики».
Стальное Сердце хотел править городом, чтобы люди ему поклонялись. Властитель Ночи встречался с торговцами оружием, взяв с собой помощников. Многие эпики вели себя как обычные люди, за исключением того, что у них полностью отсутствовала мораль. Они убивали не потому, что им это нравилось, а потому, что люди их раздражали. Или, подобно Пальцу Смерти – эпику, который напал на банк в тот день, когда погиб мой отец, – потому, что им так казалось проще.
Взяв свой напиток, Ньютон прислонилась к стойке, наблюдая за толпой. На нас с Миззи она не обращала никакого внимания. Либо Регалия не рассказала о нас Ньютон, либо присутствие на вечеринке мстителей нисколько ее не волновало.
Новилонцы отводили взгляд, когда она смотрела в их сторону. Они не кланялись и никак не выказывали свое подобострастие, но явно знали, кто она. А Ньютон вела себя словно львица среди газелей, которая просто сейчас не была голодна.
– Пойдем, – сказала Миззи, увлекая меня в сторону танцующих.
– Что ты про нее знаешь? – спросил я. – В смысле, про ее прошлое? Кем она была до Напасти?
К счастью, очередная песня звучала не столь оглушительно.
– Юнми Парк, – ответила Миззи. – Так ее зовут на самом деле. Раньше, еще до того, как все случилось, она была заурядной паршивой овцой. Малолетняя преступница из семьи успешных родителей, которые не знали, что с ней делать.
– То есть она уже тогда была опасна для общества? – спросил я.
Миззи начала танцевать, но не столь неистово или… гм… соблазнительно, как Лулу. Всего лишь простые движения. Пожалуй, неплохая идея, чтобы не слишком выделяться. Я последовал ее примеру.
– Угу, – сказала Миззи. – Определенно опасна. Когда пришла Напасть, она уже сидела в тюрьме для несовершеннолетних за убийство. А потом – бам! – и суперспособности. Не завидую тем, кто был в тот день охранником в тюрьме. А какая, собственно, разница, кем она была?