Мстители. Дилогия
Шрифт:
– Вот только, – сказала Вэл, – Ньютон сейчас не представляет особой угрозы. Ее банды под контролем – они могут немного побузить, но людей не убивают. Я согласна с Дэвидом – Разрушитель куда серьезнее. Не хотелось бы, чтобы Новилон разделил судьбу Хьюстона.
Проф задумался, глядя на мерцающую темную воду.
– Вэл, у твоей команды есть планы по уничтожению Ньютон?
– Да, но…
– Но?
– План требовал наличия Сэма и спирила.
– Спирила? – переспросил я.
– Он сломан, – сказала Вэл. – От него никакой пользы.
Судя
– Поработай вместе с Тиа и Дэвидом, – сказал ей Проф. – Пересмотрите ваши планы и представьте мне несколько сценариев уничтожения Ньютон, затем разработайте новые – по уничтожению Разрушителя. Будем действовать по плану Дэвида, используя атаки на этих двоих, чтобы выманить Регалию. Составьте также перечень мест, где ваша команда наблюдала подтвержденные проекции Регалии.
– Хорошо, – ответила Вэл. – Но их не так уж много. Мы видели ее всего один или два раза, не считая прошлой ночи.
– Даже двух точек хватит, чтобы начать поиски, – сказала Тиа. – Эксель, проведи разведку в городе и собери все слухи о появлениях Регалии или явных случаях использования ею своих способностей. Некоторые могут оказаться ненадежны, но, возможно, на их основе удастся составить карту.
– Через пару дней я собираюсь встретиться кое с кем, кто, возможно, что-то по этому поводу знает, – ответил Эксель. – Можно начать с этого.
– Прекрасно, – сказал Проф. – Действуй. Все свободны. Кроме тебя. – Он показал на меня.
Все вышли, кроме Тиа. Чувствуя, как проступает на лбу пот, я заставил себя встать и подойти к Профу, сидевшему возле огромного окна, за которым простиралась бескрайняя синяя бездна.
– Осторожнее, сынок, – спокойно сказал Проф. – Ты знаешь то, чего не знают другие. Я оказал тебе доверие.
– Я…
– И не думай, будто я не заметил, что ты пытался перевести сегодняшний разговор с убийства Регалии на убийство Разрушителя.
– Вы сомневаетесь, что лучше атаковать его первым?
– Нет. Я не стал тебе возражать, поскольку ты прав. Вполне разумно сперва напасть на Разрушителя – и, возможно, Ньютон, – чтобы лишить Регалию части ресурсов, после чего ее легче будет загнать в ловушку. Но прошу тебя не забывать, что наша главная цель – именно она.
– Да, сэр, – сказал я.
– Свободен.
Я вышел, задетый тем, что меня оставили специально для того, чтобы сделать мне выговор. Идя по коридору, я вдруг понял, что меня не оставляют мысли о Поляризации – не о могущественном эпике, а об обычной женщине, лишившейся своих способностей, которая смотрела на меня в ужасе и замешательстве.
Для меня никогда не было проблемой убить эпика. Вряд ли это станет проблемой сейчас. Но я все равно представлял лицо Меган вместо Поляризации, нажимая на спуск.
Когда-то я целиком и полностью ненавидел эпиков. Теперь же я понял, что больше не испытываю подобных чувств – после того, как познакомился с Профом, Меган и Эдмундом. Возможно, именно потому я выступал против убийства
Все эти вопросы вели к рассуждениям на опасную тему.
Что, если мы захватим в плен эпика здесь, как было с Эдмундом в Ньюкаго? Что, если мы поймаем кого-нибудь вроде Ньютон или Разрушителя, а затем используем их слабость, чтобы навсегда лишить их способностей? Сколько им потребуется после этого времени, чтобы вновь стать нормальными людьми?
Если бы Ньютон или Разрушитель не находились под влиянием своих способностей, стали бы они нам помогать, как Эдмунд? И не стало бы это доказательством, что то же самое можно сделать и с Регалией? А после нее – с Меган?
Дойдя до своей комнаты, я понял, что эта идея нравится мне все больше и больше.
18
Начинало темнеть, когда мы с Миззи и Экселем поднялись из подводной лодки в темное, заполненное водой здание и на ощупь добрались до маленькой лодки мстителей. Когда все уселись, Миззи нажала кнопку на своем мобильнике, и подлодка безмолвно ушла в глубину.
Я не был уверен, насколько действенно нам удается скрываться от Регалии, надеясь лишь, что наши предосторожности, по крайней мере, не позволят ей обнаружить точное местонахождение нашей базы, даже если ей станет известно о самой подводной лодке. Взяв весла, мы включили подсветку мобильников и двинулись по затопленной улице.
Прошло два дня после совещания, на котором мы составили план по убийству Регалии. К тому времени, когда мы достигли населенных крыш, солнце уже почти село. Мы выбрались из лодки, и Эксель бросил бутылку с водой старику, который наблюдал за нами с одной из соседних лодок. Пресную воду в городе трудно было достать – ее приходилось добывать из ручьев на другом берегу, в Джерси. Бутылка воды стоила немного, но достаточно, чтобы служить своего рода валютой для оплаты мелких услуг.
Остальные уже выбрались на крышу, но я медлил, глядя на заходящее солнце. Большую часть своей жизни я провел во мраке правления Стального Сердца. Почему жители Новилона выходили наружу лишь ночью? Они наверняка прекрасно знали, что такое дневной свет, но предпочитали темноту. Неужели они не понимали собственного счастья?
Солнце опустилось за горизонт, словно гигантский кусок масла, плавящийся на хлебном поле Нью-Джерси. Нет, брошенный город скорее напоминал шпинат, чем хлебное поле. Так что солнце опускалось в шпинат Нью-Джерси.
И Новилон ожил.
Граффити вспыхнули яркими цветами. Под моими ногами расцвела невидимая при свете солнца мозаика – изображение луны, подписанное чьим-то именем большими белыми буквами внизу. Должен признаться, во всем этом было нечто величественное. В Ньюкаго не было граффити – там оно считалось символом мятежа, а мятеж карался смертью. Само собой, в Ньюкаго за символ мятежа могли счесть что угодно, вплоть до ковыряния в носу.