Мстительное сердце
Шрифт:
Ханна широко раскрыла глаза:
– Не понимаю, о чем вы, сэр.
Вернер проницательно смотрел на нее, сузив глаза и размышляя. Потом махнул рукой:
– Ступайте. Оставьте меня.
– Но вы так и не сказали, каковы ваши намерения относительно меня.
– Я подумаю. Идите же!
Ханна слегка присела и выплыла из кабинета.
Малкольм Вернер сидел неподвижно до тех пор, пока за ней не закрылась дверь. Потом встал и задвинул щеколду. Достал бутылку и принялся было лить бренди в стакан, но, тихонько выругавшись, передумал. Он зажег сигару от свечи, которая горела именно для этого, встал
Обнаружив, что Ханна сбежала. Эймос Стрич чуть не спятил от ярости. Он узнал о ее побеге, только когда трактир закрылся и он, хромая, поднялся в свою комнату, хваля себя за хитроумие, уверенный, что найдет там девчонку, дрожащую от страха, опозоренную, сломленную, готовую отныне неукоснительно исполнять все его желания.
Он почуял неладное, увидев, что дверь в его комнату не заперта. Распахнув ее, Стрич узрел в своей постели вместо Ханны огромную тушу пьяного, громко храпящего пирата. Ханны нигде не было видно.
Стрич дубасил палкой пирата до тех пор, пока бедняга не проснулся. С воплем вскочив с кровати, тот подобрал одежду и выбежал из комнаты.
Стрич раскрыл окно и, выглянув во двор, заревел.
Первой появилась Черная Бесс.
– Да, масса?
– Эта девка, Ханна, – ее нет в моей комнате. Подними свой старый зад на чердак и приведи ее! Да поживее!
Вскоре Бесс постучала к нему в дверь. Стрич распахнул ее.
– Ну?
– Мисс Ханна там нету, масса. – Бесс стояла с безмятежным видом, сложив руки на огромном животе.
Стрич был уверен, что заметил на ее лице злорадную улыбку.
– Что ты хочешь этим сказать – «там нету»?
– Что я уже говорить, масса, ее там нету. Просто нету, и все тут.
Стрич поднял палку, вознамерясь ударить Бесс. Потом опустил ее. Он уже давно убедился, что бить Бесс – попусту тратить силы. Бесс выносила побои стоически, без жалоб, а потом удалялась с таким видом, словно ничего не случилось. И Стричу почему-то казалось, что из их столкновений проигравшим выходил он.
– Тогда переверните все вверх дном. Обыщите каждый уголок. Если она сбежала, я пущу по следу собак!
– Ага, масса Стрич.
В скором времени со всей очевидностью стало ясно, что Ханны нигде пет. Стукнув Дикки палкой по плечу, Стрич сказал:
– Беги и приведи ко мне Сайласа Квинта. Он, конечно, уже спит, но скажи ему, что я сам приду за ним, если он не явится сюда в два счета.
Когда Сайлас Квинт торопливо вошел в трактир, Стрич сидел у стола, на котором горела одна-единственная свеча. В мятой одежде, небритый, с налитыми кровью глазами, дышащий перегаром, он напомнил Стричу крысу, которую только что выгнали из норы.
Стрич стукнул палкой об пол и взревел:
– Эта девчонка ваша… она сбежала! Она была дома?
– Я ее не видел, сквайр. – Квинт, задыхаясь, опустился на стул. – Клянусь, домой она не приходила. Если бы пришла, я приволок бы ее сюда, можете быть уверены. А не прячется ли она где-нибудь здесь?
– Нет, черт побери! Вы что, за дурака меня держите? Я обыскал все!
– Мне бы глотнуть чего-нибудь, –
– У тебя в голове и без того вечная неразбериха, дерьмо ты этакое! – Палка Стрича застучала по полу. – И пока девчонку не отыщут, ты у меня ни капли спиртного не получишь!
Квинт испуганно отпрянул.
– Я тут вовсе ни при чем, клянусь вам. Никакого отношения к ее побегу я…
– Она твоя дочь, верно ведь? – прорычал Стрич.
– Падчерица. Это не мое отродье, в ней нет ни капли моей крови!
Стрич хрюкнул.
– Это и слепому ясно. Будь в ней твоя кровь, я никогда не стал бы покупать ее.
– Маста Стрич, один глоточек…
– Нет! – Палка грохнула об пол. – Может, твоя жена, ее мать, знает о побеге?
– Мэри? – Квинт широко раскрыл глаза. – Уверен, что нет, но я сию минуту сбегаю домой и спрошу у нее. – Однако он не сдвинулся с места, глядя на Стрича вопрошающими глазами. – А что вы будете делать, если ее не найдут? Пошлете по следу охотников за беглыми рабами с собаками?
Стрич опять хрюкнул, но не ответил ничего. Такая мысль уже приходила ему в голову; но это будет дорого стоить, независимо от того, найдут девку или нет, – все равно придется раскошелиться. А ведь он помнит, как она сопротивлялась, как больно поцарапала его. Хочет ли он на самом деле вернуть ее, мелькнуло у него в голове.
– Тысяча чертей, да! Она моя собственность, она принадлежит мне! – На этот раз он ударил палкой по столу.
Квинт испуганно вскочил на ноги.
– Сквайр Стрич! Что?..
Стрич глянул на него.
– Я думал, что ты уже ушел домой, расспрашивать свою супругу!
– Уже иду, сквайр. Все разузнаю. – Квинт сжал руку и кулак. – И если потребуется, я выбью из нее правду!
И Сайлас Квинт выскочил на улицу. Стрич сидел, глядя ему вслед, и его одолевали мрачные мысли. Он вовсе не думал, что Ханна убежала домой. Квинт узнал бы об этом и сообщил бы ему. Квинт был счастлив, как свинья, валяющаяся в луже, что может напиваться у него, Стрича, бесплатно. Стрич издал звук, напоминающий полустон-полувздох. Теперь Квинт будет околачиваться вокруг, клянча выпивку. Но решение Стрича было твердо: если девчонку ему не вернут, Сайлас Квинт может околачиваться где-нибудь в другом месте.
Наконец Стрич поднялся по узкой лестнице наверх и лег спать. После бурной ночи подагра его разошлась вовсю. Нога болела просто ужасно.
Он не послал за Ханной охотников и собак. Единственное, что он сделал, это повесил на площади объявление о том, что всякий, кто сообщит ему что-либо о местонахождении Ханны Маккембридж, беглой служанки, работающей у него по договору, получит небольшое вознаграждение. Он расспрашивал о ней всех, кто заходил в трактир. Никто ничего не знал.
По прошествии почти двух недель Стрич был готов сдаться. Он пребывал в полном недоумении. Как, черт побери, смогла такая деваха, как Ханна, не имея ни гроша, пробраться через сельскую местность незамеченной? Он смутно подозревал, что ее кто-то укрывает. Если только он узнает, кто это делает, то притащит нарушителя закона в суд, и тому придется как следует раскошелиться…