Мстительные духи
Шрифт:
Старушка прыгнула на кусок льда рядом с его. Он был больше и ровнее. Она нашла равновесие, потом направила в него древко копья. Он вздрогнул, закрыл глаза и… ничего. Он открыл глаз и посмотрел. Она протягивала к нему копье. Он схватился, другой рукой еще сжимая бумажный щит. Она потянула и вытащила его из воды на новый кусок льда. Он качался под ним.
— Не двигайся! — закричала она.
— И не собирался! — сказал он.
Они застыли на куске льда, он медленно остановился.
— Спасибо! — сказал Гуан.
— Не за что, — старушка тяжело дышала, глядя на змея, щурясь.
Змей завопил
Старушка широко расставила ноги и озиралась, пытаясь увидеть змея под водой.
— Что это такое?
Гуан пытался вспомнить.
— Как это назвал Харуто? Вроде нинген. Ёкай, созданный из утонувшего в ледяной воде ребенка.
— Как нам его убить?
Гуан буркнул, держа рядом бумажный щит. Пока что он не пустил воду к крови, но если надпись будет повреждена, его щит станет просто бумажкой для туалета.
— Не знаю. Харуто — оммедзи. Я — просто поэт.
Старушка прищурилась, а потом отвела взгляд.
— Если его рассечь, это сработает?
Гуан покачал головой.
— Есть лишь один способ узнать. Я постараюсь остановить его, а ты его режь и коли.
Рябь снова покачнула кусок льда. Гуан и старушка прыгнули в стороны, змей вырвался из глубин, разбил кусок льда, осколки полетели в стороны. Гуан попал на маленький обломок льда, женщина — на другой, нинген был между ними. Он смотрел на Гуана рыбьими глазами, потом повернул голову к старушке и поплыл к ней. Он был умнее, чем думал Гуан.
— Ну же, старые колени. Пора быть ловкими, — крикнул себе Гуан и прыгнул на другой кусок льда, побежал по нему, потом прыгнул еще и еще раз.
Нинген бросился на старушку, и она шагнула на смежный кусок льда. Детские бледные ладони впились в кусок льда, где она стояла, и бросили его в другой участок льда. Старушка остановилась, и Гуан прыгнул на тот же кусок льда, накрыл их обоих щитом.
Змеи повернулся и напал на него. Гуан взмахнул щитом, отгоняя открытый рот. Он уперся ногами, насколько позволял скользкий лед, и приготовился, змей бросился снова. Искаженное детское лицо врезалось в затвердевшую бумагу, бледные ладони тянулись к нему. Старушка сделала выпад копьем поверх плеча Гуана. Клинок проехал по белой чешуе существа, рассек между ней, вызывая горячие брызги крови. Нинген взвыл, метался, он отпрянул и пропал под черной водой.
Старушка пыталась перевести дыхание.
— Это работает.
Гуан огляделся. Он развернулся, в снегу теперь не знал, в какой стороне была деревня.
— Нужно вернуться к Харуто и твоей девочке, — сказал он. — Если у тебя нет поразительной техники, которая может убить это одним ударом, оно погубит нас, а я слишком стар для этого.
— У тебя есть огонь? — спросила старушка.
Что-то подтолкнуло лед, на котором они стояли.
— У меня есть кремень, — сказал Гуан, вытащил его из внутреннего кармана. Он промок, не мог высечь искру.
— Сойдет, — старушка забрала это у него, змей вырвался из воды, устремился к ним. Его тело проехало по плавающему льду. Гуан взмахнул щитом, ударил по голове змея, отталкивая ее. Змей рухнул в воду возле их льда, все его бледное тело проехало по его щиту, чуть не перевернув их ледяной плот. — Мне нужна минутка.
— Я дам
Змей поднялся снова рядом с ними, ледяная вода полетела к Гуану. Змей ударил ручками по щиту Гуана, а потом бросился на старушку. Гуан шагнул и поднял щит в сторону его лица. Удар сотряс щит и его руки, но змей отступил. Его клыки впились в щит, руки терзали края. Вода потекла по щиту, устремилась к кровавой надписи.
— Скорее! — крикнул Гуан.
Колени Гуана дрожали, боль пронзила ноги. Он не подходил для боя. С каких пор поэзия стала такой опасной? Он оглянулся на старушку. Она убрала копье за спину, держала кремень в руках. Она чиркнула им раз, но без толку, второй раз — и искра тут же утихла.
— Янмей, старая дурочка, — рычала она себе. — Быстрее.
— Да! — сказал Гуан, упав на левое колено. — Прошу, быстрее.
Старушка чиркнула кремнем еще раз, и искра вспыхнула, ее рука загорелась. Выглядело больно. Она глубоко и с хрипом вдохнула. В ее глазах Гуан увидел нечто жуткое — смирение. Он видел это раньше много раз. Так выглядели люди, когда понимали, что умрут, и принимали это.
— Громкое Дыхание, — прорычала старушка, вдохнула, втягивая огонь с руки в грудь. Она задержала дыхание на миг, глядя на Гуана с паникой. Он понял, что мешался, бросился вниз со своим щитом, на мокрый лед. Старушка выдохнула огонь в рычащее лицо нинген.
Чешуйчатая плоть сползла с головы змея и нижней челюсти. Его ладони сгорели, став обрубками, а глаза на лице растаяли. Змей закричал в агонии, метался, а потом рухнул в воду с такой силой, что лед, на котором были Гуан и женщина, содрогнулся.
Старушка выдохнула остатки огня и рухнула на Гуана. Она дышала прерывисто, не могла восстановить дыхание, держалась за грудь. Ей было больно, суда по виду, и ее глаза дико метались, пока не встретились взглядом с его глазам.
— Я не хочу ждать, чтобы понять, убила ли ты его, — сказал Гуан. Он стал подниматься, понял, что щит под ним стал размякшей кашицей. Но он помог. Гуан поднялся, хотя гвозди впивались в колени, закинул руку старушки на плечи. Они прыгнули вместе на следующий кусок льда, потом еще. Они добрались до берега и ступили на рыхлый снег. Деревня была выше по склону от края озера, и Харуто с девочкой еще бились.
Гуан пошел по склону со старушкой. Харуто ударил девушку по лицу посохом дерева, вонзил его в землю и прокричал:
— Дерево! — Харуто отпрянул от завершенного барьера. — Это конец, онрё.
<