Мстительные духи

Хейс Роберт

Ворона полетела к стенам, поднялась выше и проникла в окошко. Она попала в Небесную Лощину, и ей нужно было найти темницу.

Глава 17

Ступени

были на другой стороне горы, снега тут было меньше, но ветер бил их с силой. Ступени тянулись по почти отвесной скале. Порой они погружались в гору, то скрываясь в пещерах, то были вырезаны из камня руками. Ступени создали тысячу лет назад. С тех пор снег, ветер и время хорошо постарались, чтобы сгладить их. Раньше двое могли подниматься там бок о бок. Сейчас даже одному местами было почти невозможно удержаться.

Каждый год всех учеников-шинтеев отправляли на склон горы чистить ступени ото льда, молотками и долотом делать их безопаснее. Во время Харуто там веревка тянулась сквозь железные кольца, вбитые в склон горы, но, хоть кольца еще были там, в замёрзшем камне, веревка давно пропала. Да и ступени явно давно не чинили, и он подозревал, что со временем традиция делать путь безопаснее потерялась.

Они устроили привал в пещере у основания ступеней, радуясь, что укрылись от снега. Харуто хорошо помнил пещеру. Он и Торо оставались тут ночью, сбив лед со ступеней. Солнце село, пока они работали, и подниматься по горе уже не было времени. Пещера почти не изменилась, хотя прошло много лет. Она воняла затхлостью и старым пометом зверей. В углу был глиняный горшок, давно треснувший, содержимое давно высохло.

Гуан развел небольшой костер, растопил немного снега в горшке, добавил оставшиеся ингредиенты. Суп был не сытным, но уже был чем-то. Гуан смотрел на горшок, вдруг стал кричать о летучих мышах. Харуто и Янмей посмотрели на потолок пещеры. Янмей почти вскочила на ноги, но там ничего не было. Кира засмеялась, и Янмей быстро сказала девочке замолкнуть.

Харуто смотрел на девочку. С Кирой что-то было не так, что-то, помимо того, что она была не совсем человеком. В ней была жестокость, но Кира сдерживалась, когда ее одергивала Янмей. Она будто не понимала, когда делала что-то вредящее. Может, это было жестокостью всех детей. Харуто не был примером морали, когда был младше, но Кира казалась злобной. И все же она нравилась Шики, и Харуто считал это хорошим знаком. Маленький дух никого не любила, или она это сильно скрывала.

Утром они продолжили путь. С первыми лучами света начался подъем по ступеням. Сначала

было относительно просто, но к середине утра их темп замедлился. Ступени были хрупкими, часть обсыпалась, другая была в скользком льду. Даже Кира поднималась осторожно, прижимаясь к склону горы. Каждый раз, когда ветер поднимался и выл, они липли к ледяному камню, как ракушки на лодку, иначе упали бы и погибли. Харуто подозревал, что пережил бы падение, но не хотел провести бессмертную вечность кусочками под снегом.

— Чьей это было идеей? — закричал Гуан поверх вера, пока они отдыхали в небольшой пещере на склоне, искали силы идти дальше.

— Твоей, — крикнул Харуто. — Месть за Тяна.

Во время Харуто пещера была набита припасами, но шинтеи забыли и об этом. Из пещеры они видели долину Синсен и озеро, где, несмотря на холод, плавали несколько рыбацкий лодок. Озеро питали подземные горячие источники, и даже посреди жестокой зимы оно не замерзало. Говорили, в озере хватило бы воды, чтобы утопить всю Ипию, если вода из горы вырвется.

— Капуста! — закричал Гуан. — Мальчик всегда был редиской, давай лучше поищем таверну.

Харуто вздохнул и прислонился к стене из грубого камня, почесал спину.

— Хотел бы я, чтобы ты просто порвал глупую клятву.

Кира сидела на каменном полу пещеры, дрожа, обнимая колени.

— Что за клятва?

— Моя четвертая клятва, — сказал Гуан, — никогда не ругаться. И я не могу ее порвать. Я не попаду в рай, если нарушу хоть одну клятву.

Харуто застонал. Они уже спорили об этом.

— Но это глупо. Без ругательств ты лучше не станешь. Это делает тебя лицемером. И ты ругаешься. Просто используешь не важные слова. Но важно — намерение. Если заменить ругательства овощами, это не будет означать, что ты не ругаешься.

— Ошибаешься, — закричал Гуан, хотя ветер на миг утих. — Во всем. Я знаю, потому что у меня есть доказательство.

— Какое?

— Ты — лук с лицом морковки! — Гуан улыбнулся. — Видишь? Доказательство. Будь ты прав, клятва не дала бы мне это сказать.

Харуто пожал плечами, но не стал спорить.

— И это делает меня лучше, — продолжил Гуан. — В этом случае дело не в клятве, а в том, что она означает. Это доказательство, что я становлюсь лучше. И это делает меня лучше.

— Только это нужно, чтобы быть хорошей? — спросила Кира. — Хотеть этого?

Янмей покачала головой. Из них всех только ей не было холодно. Просто сидя рядом с ней, Харуто ощущал ее жар, словно сидел у остывающего камина.

— Желание — это начало, — сказала Янмей. — Но нужно и действовать. Пытаться. Иначе это лишь пустые обещания.

Кира нахмурилась и придвинулась ближе к Янмей.

— Ты используешь свою технику.

Янмей улыбнулась девушке.

— Холодно.

Харуто обвил себя руками, но ветер, который снова выл, все равно находили бреши в его кимоно. Шики забралась глубже, устроилась у его поясницы и щекотала шерстью.

— Небесная Лощина удивительно теплая, — крикнул он. — Шинтеи вырыли ее глубоко, получают тепло горы. И там есть купальня.

Гуан буркнул.

— Что такое шинтей? — спросила Кира. Ее глаза были огромными, она дрожала, сжимая ладони, как бледные когти, но все равно улыбалась.