Муассанитовая вдова
Шрифт:
С остервенением швырнул очередной металлический ящик на гравиплатформу и сдернул функциональные перчатки. Шварх! С утра так и не вышло рассчитать траекторию взлета – цифры расплывались перед глазами, мозги отказывались вспоминать нужные формулы. Извинился перед гуманоидом, попросился в дежурную смену на обслуживание ангаров, но и тут все пошло не так: оказывается, я перепутал номерные руны на помещениях…
Две недели из жизни как рогатая скотина слизала: ни
Дифреновы квазары, что делать-то?!
Как объяснить Селесте, что даже когда она выберет себе мужчину, я поселюсь где-то неподалеку? Как объяснить человеческой девушке, что такое бета-колебания?! Вселенная, мне же придется признаться, что я цварг. Ладно, не такая уж и большая беда – сознаться, к какой расе отношусь, – на фоне вынужденного рассказа о наших особенностях.
Вселенная! Дай мне, что ли, знак какой-нибудь…
Пилик.
Перевел взгляд на коммуникатор и прочел первое сообщение, которое Селеста отправила за эти дни.
«Привет! Ты можешь прийти сегодня пораньше? Мы так и не поговорили».
Хмыкнул. Вот тебе и знак, Льерт, куда уж прямее? Девушка сама что-то хочет тебе сказать.
– Эй, Льерт, притащи трап из третьего ангара! – крикнул начальник местного космопорта.
Покачал головой. Никогда не был фаталистом, но тянуть ситуацию за хвост и дальше – это уже извращение какое-то.
– Нет, Болдр, я на сегодня закончил. Попроси кого-нибудь другого.
Селеста Гю-Эль
Впервые за три недели я написала Льерту сообщение на коммуникатор. Складывалось впечатление, что он пытается откупиться от меня деньгами. Не хотел заниматься оентальским языком, ссылаясь на высокую занятость в ангарах, приходил поздно, уходил – с рассветом.
В тот вечер, когда я заснула на диване, мне приснилось, что Льерт нежно прижимал меня к себе. Снилась его горячая твердая грудь под моей щекой, тонкий терпко-горьковатый аромат, мнились частое сердцебиение, шершавые ладони на талии и горячее дыхание. Но проснулась я одна в своей постели, накрытая одеялом. На смятой простыне, вспотевшая от невероятно реалистичного сна. Вечер помнился смутно, и я не могла бы сказать, сон то был или явь. Слишком хорошо, чтоб быть правдой. Наверное, Льерт перенес меня в спальню, а воспаленное переживаниями и постоянными мыслями о нем сознание нафантазировало себе невесть что.
На душе скребли кошки, вонзая тоненькие острые коготочки в мягкую меня. Забавно, Мартин дарил мне муассаниты [2] , приговаривая, что я похожа на этот камень, а я ощущала себя крошащимся тальком. Ничего не хотела и не требовала от Льерта, памятуя об истории с Фьенной, но мне казалось, что нам
2
Муассанит – драгоценный камень, который обладает практически той же твердостью, что и алмаз, но более высоким показателем преломления света и дисперсией, из-за чего он демонстрирует больше цветных радужных вспышек.
С тяжелым вздохом отложила наручный браслет, взяла полотенце и отправилась в душ средь бела дня. Как-то пропало желание проводить кулинарные эксперименты. Все мысли были о Льерте, которого предстояло отпустить. Кто бы мог подумать, что какой-то мужчина может так глубоко забраться под кожу? За два месяца прорасти корнями, как прорастает полынь… Вот зараза! А может, дело в смене погоды? Длинное знойное лето на Оентале заканчивается, вот-вот по календарю начнется сезон ветров, а за ним – два месяца проливных кислотных дождей.
Пока я мылась, лениво думала, что приготовить на ужин. Льерт на сообщение не ответил, но внутри зрела уверенность, что он придет пораньше. Я же попросила. И наверняка будет голодным и не откажется от моей стряпни. Или ему и еда моя не нравится? Где и как он питался целых три недели?..
Тугие струи смыли пенящийся шампунь. На сгибах локтей начал проявляться родной сиреневый оттенок кожи. Надо намазаться кремом на ночь. Хорошо, что у меня его еще много, главное, не забывать применять. Выскользнула из сантехнического крыла, не задумавшись, прошла через гостиную в спальню… и замерла как вкопанная.
– Льерт?! Ты что здесь делаешь?!
Мужчина возвышался посреди комнаты и повернулся на звук шагов раньше, чем вырвался мой вскрик. Внимательно осмотрел меня с головы до ног и, как показалось, ненадолго на них задержался. Острое чувство неловкости накрыло с головой – на мне из одежды лишь дурацкое полотенце, едва прикрывающее бедра, с волос стекает вода, от босых ног на полу остаются мокрые следы… Шварх, это как же я не расслышала, что кто-то вошел?! С моим-то слухом и крошечными размерами самого дома?!
Льерт откашлялся.
– Селеста, ты написала, чтобы я пришел пораньше. Я тут. О чем ты хотела поговорить?
– А… да… – собственный голос показался писклявым. Под пристальным взглядом мужчины я неуклюже подтянула узел на груди. – Думала, ты на ужин придешь. Подожди, пожалуйста, минуту. Сейчас оденусь и захвачу контракт.
И, чувствуя, как от стыда пылают щеки, метнулась в спальню. Оделась в рекордный срок – белье, джинсы, футболка, отжала волосы, схватила заранее приготовленные бумаги. Вселенная! Только бы он не принял это за дешевую манипуляцию, что специально все просчитала. Только бы не решил, что я задумала его соблазнить. Ужасно стыдно. Знаю же прекрасно, что живу не одна… и вот он, неловкий момент.
«Вдох-выдох. Успокойся», – мысленно приказала себе, прежде чем вернуться в гостиную.
– Селеста, я тоже хотел бы кое-что предложить…
Льерт поднялся с дивана. Движение получилось слитным и грациозным, а голос прозвучал настолько ровно, будто он не видел меня только что практически голой.
«А может, ты сама заморачиваешься, меряя все по цваргским традициям?»
– Можно я первая? – взмолилась, чувствуя, как тает уверенность от взгляда на мужчину.