Мученица
Шрифт:
- Я только посмотрю, Зои.
– Он принялся ощупывать ее бедра, а затем она почувствовала, как его пальцы копаются в расширителе. Ее тело тут же воспротивилось постороннему предмету. Мышцы напряглись, желудок сжался.
Тед взглянул на Чэмберс, стоявшую в другом конце комнаты.
- Думаю... расширитель немного великоват.
– Но он продолжал пихать его, толкать все глубже. Зои стонала, напрягая тело и жмурясь от боли. Когда он, наконец, вытащил расширитель, она вздрогнула с облегчением.
- Хорошо, -
– На тебя есть надежда. Возможно, ты перенесешь свое пребывание у нас.
Капли пота стекали между ее грудей к холмикам и складкам живота. Она посмотрела на Теда. Он держал в руке свой отвердевший пенис и мастурбировал. Зои в ужасе уставилась на потолок и принялась считать плитки. Она никак не ожидала увидеть такое. Как бы плохо все ни было, она никак не ожидала, что он станет...
Она почувствовала у себя на коленях его руки, но боялась опустить глаза. Вместо этого она уставилась на висевшую на стене картину. Снимок детей в ванне , сделанный Анне Гедес (детский фотограф - прим. пер.). Херувимские улыбки, бороды из мыльной пены. Может, он остановится, может, он не станет...
Трубка между ног куда-то исчезла. Он протолкнул в Зои свой член, и она закричала: "Боже, нет!". Когда слова вырвались изо рта, она пожалела об этом. Ей захотелось вернуть их назад. Она надеялась, что то, что Тед сказал ей ранее, он говорил не всерьез.
Он принялся жестко трахать ее, долбя шейку матки. Каждый толчок вызывал новую вспышку боли. Он наклонился над ней и убрал зажимы с сосков. Ее тело было сплошным противоречием - груди испытывали облегчение, все остальное - адскую боль.
Но затем он сильно сжал ей соски и притянул их к себе. Зои попыталась приподнять грудную клетку, насколько могла. Но он тянул так сильно, что ей показалось, что он пытается оторвать их.
Она взвыла. Тед тянул и выкручивал. Его толчки стали быстрее и сильнее, пока он, наконец, не застонал, не закряхтел. Склонившись над ней, он замер, казалось, на целую вечность. Наконец, поднялся с нее, упершись ей в живот. Извлек из нее пенис, пошлепал им по ее бедру, стряхивая последние капли спермы, и вытер пот со лба.
- Думала, я шучу?
– спросил он, тяжело дыша.
– Тебе нужно будет усвоить здесь одну вещь, Зои. Когда кто-то что-то говорит, лучше слушай. Будет гораздо лучше, если ты запомнишь это.
Он натянул штаны.
Чэмберс встала и подошла к ним.
- Молодец, Тед. Только с сиськами, по-моему, ты переборщил. Но в остальном, все классно.
Он рассмеялся.
- Ага.
- Ладно, - сказала Чэмберс.
– Кто следующий?
Из темноты за головой Зои появились двое мужчин. Она забилась на кушетке, пытаясь освободиться от уз. Это была чисто животная реакция, а не рациональное поведение. Двое мужчин уже извлекли свои пенисы и мастурбировали.
- Эй!
– закричала она.
– Нет!
–
Один встал у нее между ног.
- Подожди секундочку, Джон, - сказал Тед. Он вернул в рот Зои кляп и снова закрепил на сосках зажимы.
- Она наказана за болтовню. Зажимы будут убраны только вместе с сосками.
- Понятно, - сказал Джон.
– Эй, что это? Я хотел трахнуть ее в задницу.
- Пока нельзя, - сказал Тед.
– Используй другую дырку.
Установив Зои между ног распорку, мужчины по очереди надругались над ней.
Полчаса спустя ее отволокли обратно в камеру.
Глава 3
Зои лежала в темноте. Ее вагина подрагивала и сокращалась, словно это был отдельный живой организм, а не часть ее тела. Она пыталась понять, что она сделала не так. Что она такого натворила, что заслужила происходящее с ней. Это было наказание за какое-то чудовищное деяние, которое она не может вспомнить?
Потому что это было похоже именно на наказание.
Шепоты в темноте. Церковные шепоты, неземные вздохи, делящиеся секретами. В камере с ней кто-то есть? Нет. Несмотря на темноту, Зои знала, что одна. Камера была маленькая, и она почувствовала бы чужое присутствие.
- Э-э-эй...
– всхлипнула она.
Опять этот звук. Еле слышный шепот, похожий на дуновенье ветерка.
– Сюда.
Зои с трудом поднялась на ноги, колени у нее дрожали. Каждая часть тела ныла. Опасаясь новой вспышки боли, она сделала несколько неуверенных шагов в угол камеры. Прижалась лицом к прутьям решетки.
- Нам пока нельзя разговаривать с тобой, - пробормотал голос.
– Делай, как они говорят, и все будет в порядке.
- Кто вы?
– Пальцы Зои обхватили холодную сталь.
- Что со мной случилось? Почему они делают это?
Но в ответ на нее лишь зашикали, умоляя не шуметь. Судя по звуку, к ней обращалось с полдюжины человек.
- Пожалуйста, - всхлипнула Зои, - скажите мне.
Никто не ответил. Зои проковыляла обратно к своей койке.
Она слышала, как они переговариваются друг с другом, сперва очень тихо, затем громкость и интонация становились все выше. С ней никто не говорил.
Откинувшись спиной на каменную стену, она прижала колени к груди и натянула футболку на ноги. У нее снова заныло сердце. От образовавшейся внутри странной пустоты ей захотелось плакать и кричать, и пустота эта была вызвана страхом и отчаянием. Все усугублялось неизвестностью. Насколько хуже все может стать? Ее уже изнасиловали. И не раз. Что еще они могут сделать с ней? Не думать об этом не получалось. Разве что-то может быть хуже группового изнасилования? Худшего невозможно себе представить.