Мученик Саббат

Абнетт Дэн

Сорик обмяк и упал. Гаунт посмотрел на Дордена. — Ты можешь что-нибудь сделать?

— Это поможет нам? Конечно. Это поможет ему? Нет. К тому же, если он то, чего ты опасаешься, то укол адреналина может быть не самой хорошей идеей.

— Я думаю, что мы должны попытаться воспользоваться этим шансом,— сказал Гаунт. — Согласны? Биаги кивнул. Укротители зарядили свои копья. Резкий запах озона наполнил маленькую камеру.

Дорден воткнул одну дозу в руку Сорика и промокнул ранку тампоном, вымоченным в алкоголе. Сорик затрясся в судорогах.

Затем

он резко очнулся и уставился здоровым глазом на Гаунта.

— Сэр?

— Расскажи мне о девяти, шеф.

— Девять. Вот, что оно говорило. Оно не может об этом замолчать. Сорик поднял руку, и Гаунт увидел, что в ней латунная гильза для сообщений. Как, фес ее, она вернулась ему в руку?

— С самого Фантина, когда меня ранили на Фантине, вещь была там. Не разговаривая со мной, вы понимаете. Писав мне. Все очень цивилизованно. Я открывал гильзу и вуаля! Там еще одно сообщение. Уйти влево, уйти вправо, идти к той стене... все такое дерьмо. Бог-Император, я знал, что должен! Я должен был рассказать вам все давным-давно!

— И почему ты об этом не беспокоился? — спросил Гаунт.

— Потому что, это было написано моим почерком. Я люблю пропустить стаканчик-другой, вы это знаете, сэр. Я удивлялся... я это написал и забыл...?

— Все те сообщения?

— Нет. Нет! Ну, в начале всего, немного. Потом, когда я осознал, что это было чем то большим, я был очень напуган.

— Чем?

— Людьми, как вы,— сказал Сорик, указывая на Гаунта. — Людьми, как они,— кисло добавил он, делая жест в сторону укротителей.

— Майло сказал мне, что я должен сделать,— сказал Сорик. Гаунт бросил взгляд на Белтайна. — Он сказал мне быть мужиком и признаться.

— Что... что гильза говорит тебе сейчас, шеф?

— Гильза всегда знает. Она знала о Херодоре задолго до того, как нас направили сюда. Она знает. Она просто знает. Девять. Девять приближаются.

— Девять чего?

— Девять убийц.

— Приближаются, чтобы убить Беати?

Сорик кивнул.

— На Херодоре большая армия, пытающаяся убить Беати,— сказал Биаги.

— Но девять – особенные. Их выбрал Магистр. Они в глубине нашего фронта. Гильза так говорит. Настолько глубоко, чем мы даже можем представить.

— Что они такое? — спросил Гаунт.

— Подождите,— сказал Сорик. Он положил гильзу обратно в карман, и затем снова ее вытащил.

Когда он открыл ее, там был хрупкий листок синей бумаги, лежащей внутри.

Он разгладил листок, чтобы прочитать, и держал его близко к своему покалеченному глазу.

— Девять. Снайпер. Три псайкера. Три рептилии. Фантом. Машина смерти.

Снаружи камеры, Гаунт тяжело прислонился к стене и вытер пот со лба.

— Вы почувствовали это там?

Биаги кивнул.

— Как будто внезапный наплыв, такой горячий, такой влажный...

— Он псайкер. Его нужно сжечь.

— Нет, пока он полезен. Забудьте о войсках вторжения, архивраг высадил специалистов убийц в Цивитас. Нам нужно быстро

их найти.

— Но...

— Думайте, Биаги! Я говорил вам, что эта война символическая! Все, что имеет значение, все, чего стоит ваш мир – это жизнь и смерть Беати. Мы должны найти этих убийц и убить их до того, как они добьются своего.

Биаги пожал плечами. — И что нам известно? Он нам слишком мало рассказал. Снайпер...?

— Я думаю, уже мертв,— сказал Гаунт. — Один мертв. Рептилии...

— Мы знаем, что здесь где-то локсатли,— сказал Дорден. Гаунт кивнул.

— Он упоминал фантома,— сказал Биаги. — Я беседовал с солдатом по имени Боулс, всего лишь тридцать минут назад. Он рассказал мне, как Ландфрид и целая огневая команда была уничтожена призраком, который появился ниоткуда.

— Призраком? — эхом повторил Дорден.

Биаги улыбнулся. — Простите меня. Привидением. Боулс опытный ветеран. Он был уверен, что это было пиратское дьявольское отродье.

Гаунт вздрогнул. С тех дней, когда он был кадетом, за много лет до Балгаута, ему не приходилось сталкиваться с этими ужасными убийцами, так называемыми темными эльдарами.

— Что насчет трех псайкеров? И этой... как он это назвал? Этой машиной смерти?

— Мы найдем их,— сказал Гаунт.

— Как? — рассмеялся Биаги.

— Мы найдем Беати. Они все ищут ее.

— Что означало пророчество, сэр? — спросил Белтайн, пока шел с Гаунтом через шлюзы наружу.

— Сестра Элинор сказала, что есть две опасности: одна – настоящее зло, одна – недопонимание. Я верю, что недопонимание – это Сорик. Помнишь, она сказала мне быть осторожным, потому что комиссары ужасно рады стрелять по любому поводу. Это кажется подходящим. Он – ключ, и я бы его казнил до того, как обнаружил бы это.

— А что про другое?

— Ну, это то, что мы сейчас ищем.

— И что она там сказала в конце... «Позволь своему самому острому глазу показать тебе правду»? — Гаунт кивнул. — Подними все подразделения, которые все еще в поле. Скажи им, что Беати в опасности, и что они должны найти ее и охранять. И вызови мне по связи Макколла. Он мой самый острый глаз. Гаунт сделал паузу. — И Ларкина тоже.

— Святейшество! Ваше святейшество! — Домор бежал через двор к тому месту, где стояла Беати. Майло был с ней.

Казалось, что она пристально смотрит в небо.

Домору пришлось кричать, чтобы быть услышанным сквозь бомбардировку, доносящуюся с соседних улиц.

— Еще один вокс-сигнал! От Маршала Биаги на этот раз. Он повторяет инструкции Полковника-Комиссара Гаунта. Мы должны отправиться в Старый Улей. Это срочно! Святейшество?

— Я думаю, что она понимает,— сказал Майло. Земля содрогнулась, когда танковый снаряд уничтожил коммерческую собственность не далее, чем в семидесяти метрах. — Мы в любом случае не можем здесь больше оставаться. Саббат задрожала, как будто ночной воздух был холодным. По правде, было очень жарко от бушующих огненных штормов.