Муданжские зарисовки
Шрифт:
Хос затормозил и бросил одеяло, отвернув один угол, чтобы щенков стало видно. После этого он медленно попятился. Плюс шакала был в том, что он намного меньше взрослого кота. Но минус, опять же, в том, что шакалов тут могло быть штук пять, и все заодно.
Шакал наступал. Хос пятился. Надо было выиграть время, пока Байч-Харах загонит всех людей в унгуц. После этого можно было попробовать убежать. Хос не знал, догонит его шакал или нет. Скорее да: Хос уже давно охотился только ради забавы и перестал выжимать из своего тела все его силы, чтобы нагнать
Попятившись ещё на два шага, Хос рискнул и перекинулся. Шакал застыл в недоумении. Друг с другом бронианы дрались редко, но уж если дрались, то не в человечьей форме — у неё и шкура тоньше, и зубы мельче.
— Говорить, — просипел Хос, изо всех сил надеясь, что этот шакал понимает по-человечески хоть сколько-то, потому что языка шакалов Хос не знал. — Говорить.
Шакал порычал ещё, подошёл ближе к щенкам и принюхался. Потом сел и наконец обернулся.
В человеческой форме он оказался мелким молодым парнем с выгоревшими волосами, в драной бывшей синей майке и джинсовых шортах, наверняка украденных у кого-то с бельевой верёвки — слишком они были целыми для выброшенных.
— Зачем обидел? — рявкнул шакал высоким, ломающимся голосом.
— Не обижал, — раздул ноздри Хос. — Спал. Сами пришли.
Он знал, что этого недостаточно, потому что щенки вопили, а значит, всё-таки обидел. Но он не знал, поверит ли шакал, если Хос скажет, что они просто испугались, когда он фыркнул.
— Прижал случайно, — соврал он. Врать его учил Мангуст, так что Хос делал это профессионально: уши не прижимал, глаза не жмурил.
Шакал медленно присел, протянул руку и ощупал каждого щенка, не сводя взгляда с Хоса.
— Шкура холодная, — наконец сказал он. — Рыл нору?
Хос мотнул головой. Шакал, должно быть, решил, что Хос спал под землёй.
— Тряпка сама холодная, — сказал он. — Человеческая. Бери. Года два будет холодная, если не мочить.
Во всяком случае, обычно человеческие штуки работали именно так.
Тут из травы вынырнул второй оскал, а за ним и шакал, но, увидев своего приятеля в человеческой форме, притормозил. Они обменялись кратким перерыкиванием и поскуливанием. Новый шакал принюхался в сторону Хоса и затряс ушами.
— Ты с людьми, — перевёл первый. — Зачем здесь?
— Строить что-то хотят, — пояснил Хос. — Ищут место, чтобы никого не обидеть.
Шакалы зафыркали и по очереди глянули поверх головы Хоса туда, где люди, надо надеяться, убирались в унгуц.
— Завтра приходи, — сказал первый. — Позовём старшего, с ним говори.
Хос неслышно выдохнул.
— Старший человек будет говорить, — сообщил он, чтобы это не оказалось неожиданностью.
— Не кот? — сощурился шакал.
— Старший кот далеко, — объяснил Хос. — Я за него. Чтобы… — он замялся, подбирая слова, понятные шакалам. — Чтобы люди не обидели нас. Наших. Ваших.
Для убедительности он кивнул на щенков.
— Наших, — повторил шакал и снова принюхался. — Наш кот.
— Наш шакал, — сообразил сказать Хос.
Они оба кивнули.
Черёмуха
Сегодня был выходной, и это означало неминуемый визит Шёлковой.
Конечно, Арай не каждый выходной подвергалась её набегу, но у Исара наклёвывался солидный заказ, и надо было разведать ситуацию. Арай была рада помочь мужу, но предвкушения ей это не добавляло.
К счастью, Шёлковая собиралась прийти только на обед, и до тех пор оставалась ещё куча времени. Арай решительно втряхнула себя в одежду и выволокла на улицу, чтобы не просидеть вообще весь день в четырёх стенах и унылом ожидании. Позавтракать можно было и на рынке.
Арай прошлась по рядам и набрала фруктов и сыров. Раньше она бы съела всё как есть, но теперь, отягчённая двумя годами целительского учения, протёрла фрукты спиртовой салфеткой. Арай не любила есть сидя — по крайней мере, вне дома. Когда сидишь, обязательно кто-нибудь прикопается, а ты и уйти не можешь. Поэтому за завтраком она прогулялась по рядам, приценилась к украшениям для дома, которые ей самой было некогда плести, прикупила пару блокнотов, чтобы делать анатомические наброски, а то нынешний уже почти кончился.
Доедая последний фрукт, она подошла к лотку на самом краю рынка. Там стояли какие-то склянки, но внимание Арай привлекли не они, а девушка за прилавком.
Собственно, сам факт, что за прилавком стояла девушка.
Нет, женщины на рынке иногда торговали — подменяли заболевших мужей, или сами вдовые, или кому не нашлось мужа. Но перед Арай стояла молодая симпатичная девица. Мужики из соседних палаток присвистывали и посмеивались, отчего девица краснела и таращилась в землю, не видя покупателей.
— Здорова будь, — осторожно сказала Арай, заглядывая девице в лицо и пытаясь разгадать загадку. — У тебя… всё хорошо?
Мало ли, может, отец умер недавно или… Или как у самой Арай.
— Всё отлично, — напряжённым голосом сказала девица, выныривая из мехового воротника. — Не желаете ли купить духи?
Только сейчас Арай обратила внимание, что за склянки на лотке. Парфюмерные пробники. Она бездумно открыла парочку и понюхала. Ничего так, запах не резкий, цветочный, почему бы и нет. Но девица её всё-таки смущала.
— Послушай, — тихо сказала Арай, прикрывая рот рукой с флаконом, как будто нюхает. — Если у тебя проблемы в семье, я могу помочь. У меня тоже так было.
Девица сжала зубы и выглядела на грани истерики.
— У меня всё хорошо. Правда.
Арай, должно быть, смотрела скептично, потому что девица продолжила:
— Я просто продаю духи. Я их сама делаю. Мне нравится делать духи. Почему я не могу получать за это деньги?!
Арай закрыла пробник и взяла другой, задумавшись.