Муданжские зарисовки
Шрифт:
Малышня
— А что это у тебя ребёнок жрёт? — спрашивает Янка, рассматривая Алёнку, прочно окопавшуюся в луже. Вытаскивать этого ребёнка из грязи себе дороже, и в отсутствие Азамата я даже не пытаюсь. А в присутствии он занимается этим сам и неизбежный скандал тоже сам выслушивает. Янкина дочка вот чинно-мирно строит муравейник из шишек на обочине лесной дороги, куда мы вывезли мелюзгу на пикник.
Я присматриваюсь.
— Какую-то бумагу. Тут не валялось ничего, это из салона, наверное.
Бумага у нас нынче не такая роскошь,
Янка подкрадывается и молниеносным броском бывалого педиатра выхватывает кусок страницы, тут же отбегая мне за спину. Алёнка возмущается, но тут на наше счастье в луже что-то булькает, и она отвлекается на звук.
— Тэк-с, почита-аем… Хм. Ой. Тут что-то странное.
Я тоже заглядываю в листок. Он исписан от руки по-муданжски, но буквы не складываются в слова. То есть выглядит, как текст, но сочетания букв невероятные, и никакого смысла не несут.
— Бред какой-то, — хмурюсь я. — Откуда у меня в салоне такое?..
Мы открываем унгуц и осматриваемся.
— Во! — Янка торжествующе тычет пальцем в оборванный уголок листа, торчащий из-под заднего сиденья. Сиденье мы откидываем и обнаруживаем под ним записную книжку в две ладони размером — измятую и пожёванную. Полистав, я убеждаюсь, что она вся исписана тем же странным шифром.
— Может, и правда шифр?.. — предполагаю я.
Мы переглядываемся. Янка от своего мужа немного набралась паранойи, да и мне становится не по себе. Я решаю позвонить Азамату.
— Ко-оть? Ты не в курсе, что такое за книжечка может лежать у нас в унгуце, вся исписанная каким-то кодированным текстом?..
— Ах вот она где! — внезапно радуется Азамат. — Это Чачин ежедневник. Он только на бумаге может вести, а Ирнчин запрещает государственные дела хранить незапароленными, вот и шифрует. Бедняга с ног сбился, ищет его весь день!
— Ну… — я оглядываюсь на Алёнку, а потом прикидываю, сколько листов вырвано из ежедневника, — что я могу сказать, твоя дочь всей душой радеет за госбезопасность.
И пусть весь мир подождёт
— Ну… Вот так пойдёт? — Исар показывает мне набросок на планшете.
Я недоверчиво кручу 3D-чертёж так и этак, ища подвох. Исар, конечно, уже получил прививку в виде адекватной жены, которую нужно слушать, так что не игнорирует требования заказчиц, как большинство муданжцев. Плюс, насколько я понимаю, проблема спального места на двоих его тоже должна была коснуться — Арай хоть и муданжка, но что-то мне не кажется, что они ночуют по разным комнатам. По крайней мере, днём их друг от друга не отколупать.
Это мы с Азаматом решили наконец заменить исполинскую кровать в нашей дворцовой спальне. Азамат уже
На самом деле, я подозреваю, что Азамат просто хочет что-нибудь заказать у Исара, сделав тем самым другу рекламу. Иначе почему было бы не заказать у того же мастера, что делал нам кровать на Доле? Но недостатка мебели мы не испытываем, а заказывать что-то бессмысленное и ненужное — вроде как не по-дружески. Вот он и придумал заменить кровать.
Однако поскольку у Азамата представления о двуспальной кровати довольно расплывчатые, он попросил заняться этим меня. Я наковыряла всяких картинок из каталогов и схем сборки и отправила всё это Исару, чтоб изучил. Ну и вот, верчу теперь проект.
— Вроде всё нормально, — неуверенно говорю я. Кровать как кровать, даже ничего лишнего не торчит, а то Исар любит какие-нибудь кручёные столбики в неожиданных местах присобачить. — Спинка выдержит, если к ней привязать верёвку и со всей силы дёрнуть?
— Кто дёргать будет? — неуютно уточняет Исар, косясь на меня.
— Азамат, понятное дело, — отвечаю рассеянно. Мы редко развлекаемся так, чтобы привязывать было надо меня, и в любом случае, рассчитывать надо на его силу.
— А… зачем?..
Я закатываю глаза. Всё-то этим муданжцам объяснять надо! Ну нет, Азамат хотел кровать, пусть сам и отдувается.
— Судя по тому, что Азамат попросил меня поставить квас, у вас с ним намечаются очередные посиделки? Вот его и спросишь. А пока просто постарайся сделать спинку попрочнее.
Исар, слегка оглушённый, отправляется дорабатывать проект.
Не знаю уж, стал он расспрашивать Азамата или нет, но в конце месяца кровать нам привозят, уже сразу с матрасом. Мама и Янка по такому поводу мне надарили постельного белья повыпендрёжней, так что Исарово произведение можно немедленно вводить в эксплуатацию.
— Старую-то куда? В музей? — спрашиваю Азамата, руководящего выносом тела.
— Зачем? В детскую поставим, пускай играют на ней.
Я прикидываю, как мы будем выковыривать Алёнку из дальнего угла под этим помостом, и велю заколотить всё досками.
Новая кровать проходит тест на «отлично» — спинка даже не скрипит, хотя мы подошли к испытаниям со всей основательностью. Проблемы, как ни странно, начинаются, когда мы наконец укладываемся спать.
Азамат во сне скатывается с кровати.
Дело в том, что наш пятиметровый помост занимал полкомнаты и стоял, конечно, вплотную к стене, так что Азамат залезал на свою половину у стенки где-то ближе к двери, намного дальше, чем заканчивались мои ноги, и нам было удобно. Однако теперь мы, как большие, поставили кровать к стене изголовьем, чтобы каждый мог спокойно ложиться и вставать, не лазая друг через друга. Вот Азамат с непривычки и свалился.