Мудрец. Сталкер. Разведчик
Шрифт:
– Вот и ладно, – сказал Мастдай. – Вот только непонятно мне, почему же винтарь-то бросили…
– Так снайпера, наверное, псы порвали ещё до того, как до него майор добрался, – сказал Матадор. – Или никуда наш служака не добрался… Так что на всякий случай посидите, место тихое, если без ума не шарахаться… До связи!
– До связи, – сказал Печкин. И спросил: – Мастдай, а как же они так быстро дошли? Ну, сколько мы там двигались – полчаса от силы…
– Это Зона, – сказал Мастдай. – Тут бывает.
И рассказал
Кончился у Софрона провиант, кончилась вода, радиофаг кончился, и двигался Софрон уже ползком, а перед глазами торчали всё те же высохшие будылья, и не было им краю. Хотя хата была уже совсем близко, и на подоконнике стоял старый патефон с раструбом, и бесконечно лился оттуда гнусавый лирический голос:
Я понапрасну ждал
Тебя в тот вечер, дорогая,
Ещё не знал я, что чужая
Ты для меня.
Мне бесконечно жаль
Твоих несбывшихся мечтаний,
И только боль воспоминаний
Гнетёт меня…
Хотелось счастье мне
С тобой найти,
Но, к сожаленью, нам
Не по пути…
И на связь не мог выйти злосчастный сталкер, потому что враз разрядились все батареи в ПДА. Он и в воздух палил в надежде привлечь хоть чьё-нибудь внимание, а потом отключился. И привели его в сознание не иные кто, как Мастдай и Дуче, ещё не рассорившиеся. И спросили, в кого же он все рожки разрядил…
– А назад он не мог повернуть? – сказал Печкин.
– Тогда ещё хуже было бы, – сказал Мастдай, но почему, уточнять не стал. – Уж такое там место. А песенка эта все мозги ему выжгла не хуже Радара…
Печкин свернул за угол по малой нужде и воскликнул:
– Ура! Здесь и покемарить можно!
Мастдай встал за его спиной, схватил за плечи:
– Назад, дебил! Оружие к бою!
Перед ними высилась куча свежих опилок. Мастдай дал по опилкам очередь.
– В башку бей!
Кого в башку, хотел спросить Печкин, но тут опилки взлетели в воздух, и метнулась к сталкерам здоровенная тварь…
«Абаканы» стреляли и стреляли, пока тварь не затихла.
Печкин ничего не соображал, а Мастдай ничего не объяснял. Он пнул облепленную опилками тушу и сказал наконец:
– Оба мы дураки. Я – потому что здание не обошёл. Ты – потому что не подумал: откуда в Зоне свежим опилкам взяться? А кровосос третий с нами дурак, хоть и говорят, что кровососы умные. Он невидимым стал, а опилки-то его обрисовали! Хорошо бы ты покемарил!
И добавил:
– Кровососа всегда бей в башку! Хрен с ними, со щупальцами! Пусть их учёные сами добывают!
Печкин был спокоен, но знал, что страх придёт позже.
– Как-то уж больно быстро мы с ним управились, – сказал
– Мы не в кино, – сказал Мастдай. – И не в книге. Бей в башку – и вся регенерация…
– Всё равно придётся расписывать схватку на три страницы, – сказал Печкин. – А то скажут – неубедительно…
– Те, которые пишут да снимают, – сказал Мастдай, – к Зоне и близко не подходили, развлекались в Зомбилэнде по профсоюзной путёвке. Конечно, в чучело можно до посинения стрелять, а оно всё ещё рыпаться будет…
– Зато можно теперь поваляться на опилках, – сказал Печкин, но быстро спохватился: – Откуда же опилки взялись? Привезли овощеводы полный кузов из ближайшего леспромхоза – рядки мульчировать?
– Вот об этом, – сказал Мастдай, – ты и напишешь в своей книге. Что-нибудь придумаешь. Что Батюшка решил восстановить капличку, нанял Техаса с пилой…
– А где он свежий лес взял?
– Тоже придумаешь. Ты же писатель. В принципе можно с белорусской стороны пригнать хоть лесовоз. Но кому оно надо?
– Будем считать, что опилки самозародились, – сказал Печкин – Или какие-то особые древоточцы завелись…
– От шашеля опилок не бывает, – сказал Мастдай. – Одна труха. Хреновая у тебя фантазия, писатель. Вот показывал тебе Матадор новенький грузовик на автобазе в Пирожках? Все остальные ржавчина съела, а он как с конвейера.
– Показывал, – согласился Печкин. – У него ещё вроде двигатель работает до сих пор…
– Вот видишь, а ты говоришь, – сказал Мастдай. – Если мог сохраниться со времён Союза грузовик на ходу, так куча опилок и подавно…
– Вот уж нет, – сказал Печкин. – Вот уж часовню восстанавливать при советской власти никто бы не стал. Небось не памятник архитектуры…
– Давай-ка кровососа обратно в опилки запихаем, – сказал Мастдай. – Чтобы собаки не сразу учуяли, а то набегут…
– И всё-таки кровососы умные, – сказал Печкин, когда закончилась грязная работа. – Он всё правильно рассчитал. Непременно нормальный человек свежими опилками в Зоне заинтересуется, подойдёт… Идеальная ловушка!
– Нет, – сказал Мастдай. – В Зоне нормальный человек сначала очередью шарахнет, а уж только потом заинтересуется. И то не всякий…
Они присели у кирпичной стены на дождевике, который расстелил Мастдай, набили автоматные рожки, положили оружие рядом. Печкин закурил…
– А вот это ты зря делаешь, – сказал Мастдай. – Нет, ты кури, кури, но в Зоне лучше бросить табачок…
– Почему? Чтобы дым никто не почуял?
– Не-а, – сказал Мастдай. – Чтобы самому чутья не терять. Я когда бросил, так на меня столько запахов обрушилось! Двадцать лет курил и не знал, что мир на самом деле такой вонючий! Теперь ко мне никакой зомби не подкрадётся – издалека услышу…