Мудрость гения. Цитаты и крылатые выражения
Шрифт:
Как Христа гнали, так и меня <старик> гонят. Хватают да по судам, по попам – по книжникам, по фарисеям и водят; в сумасшедший дом сажали. Да ничего мне сделать нельзя, потому я слободен. «Как, говорят, тебя зовут?» Думают, я звание какое приму на себя. Да я не принимаю никакого. Я от всего отрекся: нет у меня ни имени, ни места, ни отечества, – ничего нет. Я сам себе. Зовут как? Человеком. «А годов сколько?» Я, говорю, не считаю, да и счесть нельзя, потому что я всегда был, всегда и буду. «Какого, говорят, ты отца, матери?» Нет, говорю, у меня ни отца, ни матери, окроме Бога и земли. Бог – отец, земля – мать. «А
«То же самое делаем мы, – думал Нехлюдов, – живя в нелепой уверенности, что мы сами хозяева своей жизни, что она дана нам для нашего наслажденья. А ведь это очевидно нелепо. Ведь если мы посланы сюда, то по чьей-нибудь воле и для чего-нибудь. А мы решили, что живем только для своей радости, и ясно, что нам дурно, как будет дурно работнику, не исполняющему воли хозяина. Воля же хозяина выражена в этих заповедях. Только исполняй люди эти заповеди, и на земле установится Царствие Божие, и люди получат наибольшее благо, которое доступно им.
Ищите Царства Божия и правды Его, а остальное приложится вам. А мы ищем остального и, очевидно, не находим его.
Так вот оно, дело моей жизни. Только кончилось одно, началось другое».
…вероучение это исповедуется где-то там, вдали от жизни и независимо от нее…
Если ты мусульманин, иди и живи с христианами; если христианин – живи с евреями; если католик – живи с православными.
Какая бы ни была твоя религия, общайся с людьми других верований. Если речи их не возмущают тебя и ты можешь свободно общаться с ними, ты достиг мира.
Гафиз сказал: предмет всех религий один и тот же; все люди ищут любви, и весь мир есть обиталище любви, зачем же говорить о мечети или о церкви!
Умиление и восторг, которые мы испытываем от созерцания природы, это воспоминание о том времени, когда мы были животными, деревьями, цветами, землей. Точнее: это – сознание единства со всем, скрываемое от нас временем.
Неужели только затем и явился я на этот короткий промежуток времени в мир, чтобы наврать, напутать, наделать глупостей и исчезнуть.
И то, что мы называем счастьем, и то, что называем несчастьем, одинаково полезно нам, если мы смотрим на то и на другое, как на испытание.
Смирение есть последствие перенесения своих желаний из области вещественной в область духовную.
Теперь я верю в доктрину об Иисусе Христе, и вся моя жизнь неожиданно совершенно изменилась. Жизнь и смерть перестали быть для меня злом, вместо безнадежности и отчаяния, я теперь ощущаю радость и счастье.
Высший свет
Я
я не виноват в этом.
… Влияние в свете есть капитал, который надо беречь, чтоб он не исчез… ежели бы он <князь Василий> стал просить за всех, кто его просит, то вскоре ему нельзя было бы просить за себя.
Ничто так не нужно молодому человеку, как общество умных женщин.
Нельзя, mon cher, [мой милый] везде все говорить, что только думаешь.
Человек, не чувствующий в себе силы внутренним достоинством внушить уважение, инстинктивно боится сближения с подчиненными и старается внешними выражениями важности отдалить от себя критику.
…все московские барыни сговорились отдать ему <главнокомандующему Кутузову> всех своих детей в адъютанты.
Вот нынешнее воспитание! Еще за границей, – продолжала гостья <княгиня Карагина>, – этот молодой человек предоставлен был самому себе, и теперь в Петербурге, говорят, он такие ужасы наделал, что его с полицией выслали оттуда.
Мне хотели его представить. Я решительно отказалась: у меня дочери.
…я <княгиня Друбецкая> пишу записку: «Princesse une telle [княгиня] желает видеть такого-то» – и еду сама на извозчике, хоть два, хоть три раза, хоть четыре – до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне все равно, что бы обо мне ни думали.
Эти богачи и вельможи такие эгоисты.
<Княгиня Друбецкая>
– …завещание, мой друг; от него и наша судьба зависит…
– Но почему вы думаете, что он оставит что-нибудь нам?
– Ах, мой друг! Он так богат, а мы так бедны!
– Ну, это еще недостаточная причина, маменька.
<Наташа>– Мама велела вас просить танцевать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
<Перед званым обедом>Хозяева поглядывают на дверь и изредка переглядываются между собой. Гости по этим взглядам стараются догадаться, кого или чего еще ждут: важного опоздавшего родственника или кушанья, которое еще не поспело.
Да что, батюшка, делать, вот как эти пташки подрастут… – она <Ахросимова> указывала на девиц, – хочешь не хочешь, надо женихов искать.
– Батюшка-то наш! Орел! <Граф Ростов>