Мудрость палача
Шрифт:
– Перестаньте, – прервал его Потапов, – вы все прекрасно понимаете. Нельзя перед выборами устраивать в стране такой балаган. Нельзя подставлять всю нашу организацию из-за предательства одного человека. Нельзя ставить под удар стабильность в стране из-за одного человека.
– А закон? – напомнил Дронго. – Или его мы не принимаем в расчет?
– Когда вы проникли в квартиру Лосякина, вы тоже не думали о законе, – пробормотал генерал.
– Согласен, – кивнул Дронго, – посадите меня в тюрьму за то, что я влез в чужую квартиру. Но в таком случае будьте последовательными до конца. Посадите в тюрьму и того человека, который дал задание Лосякину найти наемного
– Хватит, – отмахнулся Потапов, – в нашей организации приказы не обсуждают.
– Вы разрешите мне подать рапорт на ваше имя? – спросил вдруг молчавший до сих пор Машков.
– Какой рапорт? – не понял генерал.
– На увольнение, – пояснил Машков, – я прошу меня уволить. В этом случае я смогу обнародовать эту пленку и сделать так, как мне велит моя совесть.
– Не разрешаю, – ответил Потапов. – Поймите, что все гораздо серьезнее. И вам сейчас нужно думать о завтрашнем футбольном матче, чтобы предотвратить возможное убийство.
– Потрясающая ситуация, – пробормотал Дронго, – мы знаем, кто убийца, знаем, кто его нанял, знаем, через кого это было сделано. И никого не можем арестовать, не можем даже предъявить обвинение главному заказчику готовящегося преступления. И вы думаете, что это правильно?
– Я не думаю, я выполняю приказы, – Потапов сжал руку в кулак. – Спасибо вам за все, что вы сделали. Спасибо вам за вашу помощь. Если завтра вы захотите нам помочь, мы не станем возражать, но про пленку забудьте. Это все, что я могу вам сказать. А вы, Машков, забудьте про свой рапорт. Я нас не институт благородных девиц, и вы не Дон Кихот. Завтра днем мы все должны быть на матче, чтобы обеспечить безопасность всех чиновников, которые будут находиться в правительственной ложе. По нашим данным, кроме московского руководства там будут еще Премьер-министр и спикеры парламента.
– Мне можно уйти? – спросил Дронго.
– Вы поняли, о чем я вас попросил? – спросил Потапов.
– Я понял все, – Дронго вышел из кабинета. Он еще минут двадцать прождал в приемной, пока оттуда не вышел Машков. Он был бледнее обычного.
– Что-то случилось? – понял Дронго.
– Ничего, – пожал плечами Машков, – генерал объяснял мне политическую ситуацию в стране. Он искренне считает, что если эта пленка, не дай Бог, попадет в газеты, добром это не кончится. Где твоя копия?
– Ты сказал ему о копии?
– Нет. Но я прошу тебя отдать мне ее. Конечно, если ты мне доверяешь. Обещаю тебе, что я сохраню ее.
Дронго достал из кармана вторую кассету. И молча, ничего не сказав, протянул ее Машкову. Тот так же молча взял кассету и положил ее в карман. И после этого только благодарно кивнул головой.
День двадцать первый. Москва. 15 июля.
Когда в Москве играет «Спартак», это не просто футбол. Это нечто гораздо большее, чем игра. «Спартак» – последняя надежда не утратить полностью самоуважения, последняя ставка, которую делает проигравший игрок, последний шанс отчаявшегося человека. Все знают, что команда может сыграть несколько безликих матчей, а затем сотворить чудо, в которое невозможно поверить. «Спартак» – это эмоции, помноженные на кураж, минус жизненные невзгоды и унижения. Именно поэтому к стадиону за несколько часов до начала игры уже потянулись болельщики, знавшие, каким важным будет сегодняшний матч между двумя московскими командами.
Вокруг стадиона стояло привычное кольцо московской милиции и контролеров. Многие обращали внимание на людей в штатском, которые находились рядом с контролерами
Все сотрудники ФСБ, стоявшие в оцеплении, имели портрет Рашникова. Все сотрудники милиции знали, что особое внимание нужно обращать на мужчин старше пятидесяти лет. Все контролеры имели установку не разрешать болельщикам проходить на стадион с посторонними предметами в руках. И все-таки волнение по мере приближения начала матча нарастало, все были в необычайном напряжении. Потапов прошел в правительственную ложу, где находился Осипов. О состоянии Потапова нетрудно было догадаться по тому, как у него дергалось лицо. Осипов сидел мрачный, глядя перед собой. Если Рашникову удастся покушение, Служба внешней разведки не сможет рассчитывать на снисхождение. Все газеты немедленно вспомнят о том, что внешняя разведка много лет не реформировалась, не обновлялась, и вот результат: он стала идеальным укрытием для типов, подобных Рашникову.
– Мы вызвали сюда все наше московское управление, – сказал Потапов, усаживаясь рядом с Осиповым, – я звонил начальнику управления, просил его убедить мэра не приезжать на стадион. Но тот не согласился, осознавая важность сегодняшнего матча.
– Премьер тоже приедет, – вздохнул Осипов, – они оба будут наблюдать за игрой. Здесь, в ложе, находятся несколько наших сотрудников.
– Мы не знаем, где может появиться Рашников, – продолжал Потапов. – Я вызвал специалистов из Министерства обороны, мы проверили всю трибуну металлоискателями.
– Правильно, – кивнул Осипов, – но он не станет взрывать трибуну. Он не террорист, а профессиональный убийца, своего рода виртуоз, настоящий мастер в своем деле. Он знает, что мы уже его вычислили и предполагаем, что он может появиться здесь. Так что он должен тем более безупречно выполнить порученное ему задание. И дело даже не в деньгах. На карту поставлена его профессиональная гордость, если хотите, он бросает вызов всем нам.
– Гордость палача, – прошипел Потапов, – его ума хватает только на то, чтобы убивать людей.
– Так его запрограммировали, – пожал плечами Осипов, – раньше он был нам нужен именно таким. А сейчас он превратился в неуправляемый механизм, который нельзя починить. Его можно только сломать.
– Вот мы и сломаем, – пообещал Потапов, взглянув на футбольное поле. До начала матча оставалось несколько минут.
Он увидел, как в ложу входят Премьер-министр и московский мэр. Оба о чем-то оживленно беседовали. Сотрудники охраны взяли обоих политиков буквально в кольцо. Когда те уселись на свои места, к Потапову подошел руководитель охраны московского градоначальника.
– Как у вас дела? – озабоченно спросил он. – Не нашли еще своего убийцу?
– Он не появится на стадионе, – сказал Потапов, – его фотография есть у всех моих сотрудников. Здесь четыреста сотрудников ФСБ и несколько тысяч сотрудников милиции, не считая специалистов из внешней разведки и ваших людей. Он не сумеет пройти на стадион.
– Надеюсь, что так и будет, – пробормотал руководитель службы охраны, – завтра мы улетаем в Швейцарию. Я думаю, что он не сорвет нам отпуск.
Потапов молча взглянул на Осипова. Тот отвернулся. Ситуация была такова, что гарантировать безопасность кому бы то ни было он не мог. Осипов знал, как умеют работать «ликвидаторы». И он продолжал надеяться на чудо.