Мудрость стихов
Шрифт:
— Месть держит вас здесь. Месть не даёт обрести покоя. — воскликнула Икеда, — Вы лезете наружу и обрекаете людей на безумие и ужас, что сами испытали. Вы были подонками при жизни и остались ими после смерти.
В пустых лицах духов, Икеда замечала скорбь и сожаление, по крайней мере ей казалось, что она видит в мертвецах хоть нечто живое.
— Не говори о них так. — послышался голос у гроба с цветами.
Дух самурая в снежных, броских доспехах и нескрываемыми эмоциями на израненном от десятков затянувшихся шрамов лице. Худощавый и настолько высокий, что не низкой Икеде приходилось задирать шею, чтобы взглянуть в его глаза. Седая борода казалась искусственной,
— Ты не знаешь не их судьбы, не их грехов. Не осуждай не упокоенных духов.
Икеда осмотрелась на окружающие её души, на гробы у стен, на имена и непохожие друг на друга надписи на каменных плитах.
— Здесь захоронены твои враги. — бросила воительница, — Ты защищаешь их?
— Смерть на всех одна, мёртвым нет дела до чувств живых.
Дух самурая плавно, почти скользя по гнилому полу, приблизился к торчащему из плиты мечу. Он провёл костлявыми пальцами по его рукоятке, но спокойный взгляд был устремлён на кровь, что стекала по серой стали.
— Мой дорогой друг даровал мне этот меч, чтобы я вечно любовался его жаждой крови. — с грустью произнёс самурай.
— Он отомстил за тебя.
— Да, мой добрый друг, мой брат. Едва завидев врага, его разум мутнел. Сен безумно нёсся за свежей кровью, не видя ничего вокруг, но я видел, и я замечал.
Дух взглянул на Икеду, что внимательно слушала, не отводя чёрных глаз.
— Когда ты уверен в собственной правоте и слеп ко всему остальному — это и есть, безумие. — продолжил самурай, — Верни этот меч моему другу, воительница, и передай, что я его прощаю.
Дух отпустил пальцы с рукоятки и катана дёрнулась. Трещина заскрипела в каменной плите и меч пошатнулся, наклонившись набок. Дух самурая приподнял голову и исчез, вместе с протяжным свистом. Души вокруг повторили за мёртвым самураем, как один, исчезнув в едином дуновении неизвестного ветра. Икеда дотронулась до рукоятки катаны, и без особых усилий возложила к себе на ладонь. Последние остатки крови капали на пол, медленно засыхая на поверхности меча. Она вышла наружу, глубоко вдохнув свежего, утреннего воздуха. Рассвет грел бледные щёки и мелькал на окровавленном лезвии.
Икеда вернулась в деревню. Царила благоприятная тишина. Запертые дома с зашторенными окнами напоминали о прошедшей ночи. Дверь в дом Сена была заперта, но Икеде не составило труда отыскать самурая по терпкому звуку разожжённой кузни. Он разбавлял пылающий огонь, а юноша стоял рядом, улыбчиво наблюдая за сверкающими искрами. Едва Сен взглянул на воительницу, как его глаза помутнели, а взгляд устремился на запёкшийся меч, что так долго снился ему в кошмарах. Он молчаливо подошёл ближе, аккуратно приняв катану из рук Икеды. Сен заворожённо глазел на потёртый клинок, перебирая его в ладонях. За потемневшей кровью и сырой пылью ещё блистала серебристая сталь. Он протёр меч, медленно, но уверенно преображая его в нечто искусное. Катана воссияла, словно выкованная совсем недавно, и переливалась на возвышающемся рассвете уже совсем иными красками.
— Я тебя прощаю. — произнесла Икеда, приподняв глаза.
Сен замер. Казалось, что слёзы вот-вот польются из дрожащих глаз, но самурай, сдержав нахлынувшие эмоции, лишь облегчённо улыбнулся.
— Спасибо. — тепло ответил он, кивая головой, — Да, воительница, мой добрый друг погиб из-за меня. Я не сумел овладеть своими чувствами, как подобает воину. Не проходило ни минуты, чтобы я не корил себя об этом, но сейчас… Сейчас моя душа спокойна.
Сен
— Спасибо, мой друг.
Сен бросил катану в горящий треск пламени. Клинок медленно плавился, сгорая в бушующем огне. Самурай глубоко вздохнул, подняв глаза на чистое небо. Его разум был чист. Его страхи сгорали вместе с этим мечом.
— Держи, воительница. — обернулся он, и бросил Икеде звонкий мешочек с монетами, — Спасибо тебе от меня и всей деревни. Береги себя, я как никто знаю насколько опасен путь того, кто носит меч не для красоты.
Охотница поклонилась. Сен и юноша, что молчаливо улыбался в стороне, поклонились в ответ. Ирис, чьи яркие лепестки сводили с ума, стал прекрасным украшением этого цветущего края. Одинокий цветок устремлялся вслед за Икедой.
Безумие
Чуешь свежесть, что врывается к нам в двери.
Чуешь ветер, что бьёт створки у окна.
Видишь лица, что маячат, словно тени.
Видишь взоры, что сверкают, как одна.
Они смотрят, жгут тебя глазами.
Их улыбки снятся в страшных снах.
Связывает ужас, как узлами,
И безумный шёпот на устах.
Глава 8
Замёрзший пион
Икеде часто приходилось видеть похожие друг на друга пейзажи. Те же цветы, те же деревья, та же дальняя дорога, ведущая вперёд, но каждый раз приводящая её к цели. В этих же краях были явно популярны красные, розовые пионы. Они росли большими, масштабными клумбами напоминающие открытые поля цветов, но вскопанная земля и капающая с деревянных леек зеркальная вода, всё же напоминали об их искусственности, о близкой руке человека. Икеда проходила мимо сотен пионов и замечала, как они плавно меняются, тускнеют под вечерним солнцем. Искрящей, синей пыли на цветках становилось всё больше, манящая краснота пионов бледнела, розовые лепестки сгущались в холодном оттенке, а земля покрывалась морозным инеем. Поля пионов, увязшие под толстым льдом, протягивались до невидимого из-за суровой тьмы горизонта. Минутное тепло, что недавно грело оголённые колени, превратилось в жгучую вьюгу. Метель проносилась у ног воительницы. Она остановилась, обернувшись на пройденный путь. Казалось, что ранняя зима явилась за одно короткое мгновенье. Солнце скрылось, вечерняя тьма окутала ещё недавно горящий закат. Икеда продолжила идти дальше, шурша пятками по мелким, сыпучим частицам снега. Всматриваясь в дальние уголки лесной чащи, она заметила, как яркий огонёк возник, словно из ниоткуда. За ним появился второй, третий, а за стволами деревьев уже открывались небольшие дома. Вдоль всего большого поселения зажглись крупные чаши огня, возвышающиеся над землёй и над крышами домов. Они напоминали высокие чучела, что должны были отпугивать незваных гостей. У самого входа в поселение стояли два вооружённых стражника, что внимательно глазели во все видимые и невидимые стороны, полностью отдаваясь своему делу.
— Стой, воительница. — тут же возразил стражник, едва Икеда подошла ближе, — У нас комендантский час, к нам нельзя.
— Комендантский час? Так рано? — равнодушно спросила охотница, лишь бы поддержать беседу.
— Время такое, воительница. Опасно нынче.
— Это связано с замёрзшими цветами?
— Это лишь малая часть большой проблемы. Люди уходят и не возвращаются. — сверкнул глазами стражник, явно сдерживая страх, — Юки-онна в наших краях завелась, вот морозом так и веет.