Мудрость йоги
Шрифт:
«Где найти Его во внешнем мире? Где искать Его? В солнцах, лунах или звездах? То место не может освещать ни солнце, ни луна, ни звезды. Блеск молнии не виден там. Как можем мы говорить об этом гаснущем огне? Его светом все создано, Его озарением все сияет».
А вот другое прекрасное сравнение. Те из вас, кто был в Индии, поймут, что понимается в нем под баньяновым деревом, зная, как оно берет начало из одного корня и распространяется далеко вокруг. «Он – Великий Баньян, корень которого в невидимом мире, недоступном нашим чувствам, и который распространил ветви, чтобы создать Вселенную. Все эти стволы и ветви – одно с Ним. Он – корень. Он – основа».
В той части Вед, которая называется брахманами, говорится о многих небесах, но главная идея Упанишад требует, чтобы мы отбросили всякую мысль о том, чтобы попасть на какое-либо из них. Труд освобождения совершается не на этом или том небе, а здесь, в душе. Местонахождение ничего не значит. Позвольте мне процитировать один фрагмент, говорящий об этом: «Небеса наших предков так же отражают истину, как увиденное во сне отражает реальность». То есть как во сне вещи кажутся неясными и туманными, так представляется уму и идея о Я. «В небе Гандхарва
Самое высшее небо, по понятию индусов, называется Брама-Лока. Здесь истина видится более ясно, но все еще не вполне отчетливо. Она похожа на свет и тень. «Как человек, смотрящий в зеркало, видит свое собственное лицо вполне отчетливо и ясно, совершенно так же истина светит в душе человека. Поэтому самое высшее небо – внутри нас и самый благородный из всех храмов – это душа человека. Веданта говорит: «Эта земля больше, чем какое-либо небо, потому что нигде, ни на каком небе мы не можем научиться так отчетливо и ясно понимать действительность, как здесь, в этой жизни, внутри души». Все остальное только перемена мест.
В Индии я думал, что отшельническая жизнь в пещерах даст мне более ясное видение, но убедился, что эти надежды были напрасны. Потом я надеялся, что пребывание в лесах окажется эффективнее, затем мечтал о Бенаресе, и все с тем же результатом. Везде мы находим одно и то же, потому что мы сами создаем себе наш собственный мир. «Если я зол, – говорят Упанишады, – мне весь мир будет казаться злым». И то же применимо везде. Если бы я умер теперь и попал на небо, я нашел бы там то же самое положение вещей, что и здесь. Пока человек не стал чистым, совершенно бесполезно для него уходить в пещеры или леса, в Бенарес или на небо. А если вы отполировали зеркало собственной души, вам безразлично, где жить, так как везде вы увидите действительность такой, какая она есть. Поэтому совершенно бесполезно уходить куда бы то ни было, тратя энергию, которая должна быть употреблена на очищение зеркала души». Ту же идею вы находите иначе выраженной в источниках. «Никто не может видеть Его. Никто земным зрением не может видеть Его проявлений. Только чистым умом Он может быть видим. Так достигается бессмертие». В джнана-йоге мы рассматриваем то же, что и в раджа-йоге, – искусство управления своими чувствами. Только когда человек достигает управления своими чувствами настолько, что они становятся слугами его души и не могут больше тревожить его ум, – только тогда он достигает состояния, в котором может применять йогу. Когда все суетные желания сердца отброшены, тогда этот смертный становится бессмертным, становится единым с Богом. Когда все цепи, сковывающие сердце, разрублены, тогда человек достигает бессмертия, и даже в этом мире наслаждается блаженством Брахмана.
Здесь необходимо маленькое пояснение. Вы часто слышите, что веданта и другие восточные философские системы открывают людям перспективы чего-то высшего, при этом побуждая отказаться от жизненной борьбы и поиска удовольствий в этой жизни. Я мог бы привести вам много фрагментов, в которых приводится такая точка зрения. Но она совершенно неправильна. Только те, кто совершенно не знаком с восточной мыслью, могут воображать, что она устремляет людей вдаль, в какие-то другие миры. Вы видели, наоборот, что она учит о тщетности таких надежд, принципиально отвергая всякие небеса как места, где люди могут в течение некоторого времени радоваться и страдать, но которые они в конце концов тоже должны оставить, как и этот мир. То, что наши недостатки заставляют нас испытывать здесь, те же недостатки заставляют нас испытывать и там. Единственно, что постоянно, – это человеческая душа, и она здесь. Философия веданты настаивает также, что мы не можем избежать неизбежного путем самоубийства, не можем уклониться от наших испытаний. Ее книги говорят, что истинный путь находится с трудом.
Как видите, индусский ум так же практичен, как и западный, только мы расходимся во взглядах на то, в чем состоит жизнь. Один говорит: стройте хороший дом, имейте хорошую одежду и пищу, развивайте свой ум, изучайте науки и т. д. – в этом вся жизнь. И он считает себя очень практичным. Индусы же считают, что знание мира состоит в познании души и понимании идей, и хотят наслаждаться именно такой жизнью.
В Америке есть замечательный оратор-агностик. Этот благородный и уважаемый человек, говоря о религии, сказал, что она совсем не нужна и что нам незачем утруждать свои головы мыслями о других мирах. Выразился он так: «Если у нас есть апельсин, выжмем из него столько сока, сколько сможем». На это я ответил ему: «Я с вами совершенно согласен. Подобно вам, я хочу выжать сок из моего плода. Только вы любите апельсин, а я предпочитаю манго. Вы можете думать, что все, что нужно в жизни, – это есть, пить и иметь немного научных знаний. Но какое право вы имеете говорить, что такой идеал свойствен и всем остальным? Для меня он ровно ничего не значит. Если бы в этой жизни мне пришлось ограничиться только знанием того, как падают на землю яблоки или как электрический ток потрясает мои нервы, я бы предпочел самоубийство. Я хочу проникнуть в самое сердце вещей. Вы изучаете проявления жизни; я – саму жизнь. И я хочу тоже выжать из нее весь сок, и даже во время этой земной жизни. Моя философия говорит мне, что я должен понять самую суть и покончить с раем, адом и всеми подобными суевериями, даже если они существуют в том смысле, как существует этот мир. Я хочу знать сердце жизни, ее суть, а не только то, каким образом она существует, действует и проявляется. Мне надо «почему», а «как» я оставляю для детей». Один важный деятель на Западе сказал: «Если бы я мог записать все, что происходит, пока я курю сигарету, это была бы наука о сигарете». Это очень хорошо. Конечно, великая вещь быть ученым. Бог благословляет все души на искание истины. Но когда человек говорит, что это все и что его не интересует познание смысла жизни, что он не желает изучать собственное существование, тогда, по
Продолжайте, пожалуйста, ваше изучение, но оставьте мне мое. И все-таки я претендую на то, что, с моей точки зрения, я в высшей степени практичен. В сущности, все эти разговоры о практичности – чистая нелепость. Вы можете быть практичными в одном отношении, другой человек – в другом. Но есть люди иного склада ума, которые мало говорят, но если узнают, что истину можно открыть, только стоя постоянно на одной ноге, то немедленно проводят свое знание в практику. Другой тип людей слышит, что в известном месте есть золотые россыпи, охраняемые вооруженными дикарями. Они тотчас отправляются туда, хотя бы с тем, чтобы погибнуть и чтобы только далекие их последователи достигли успеха. Но тот же человек слышал, что есть душа, и довольствуется тем, что священник проповедует о ней. Человек первого типа не пойдет за золотом и будет, пожалуй, говорить об опасностях от дикарей. Но если вы ему скажете, что на вершине Эвереста, в двадцати пяти тысячах футов над уровнем моря, живет мудрец, который может дать ему знание о душе, он бросится туда тотчас же, в одежде или без нее, сытый или голодный. И он не поколеблется, если вы ему скажете, что много людей погибло в этой погоне и только немногие достигли цели. Сорок тысяч могут погибнуть, но один находит истину. Этот тип людей, как видите, тоже практичен. Ваша ошибка заключается в том, что вы воображаете, будто то, что вы называете миром, и есть вся жизнь. Предмет ваших стремлений – чувственное удовольствие – преходящ. Он никогда не бывает неизменным и ведет только к нагромождению бедствий на бедствия и приносит только вечное горе. Мой – путь к вечному миру.
Заметьте, я не называю ваше определение практичности неверным. Я вполне признаю его и знаю, что оно принесет много добра миру. Но не порицайте же мой взгляд. Я тоже практичен, хотя и в другом отношении. Предоставьте каждому работать по-своему. Если Богу угодно, то мы все окажемся одинаково практичны в обоих направлениях. Я видел нескольких ученых, которые были в одно и то же время и практичны и религиозны, и очень надеюсь, что со временем человечество будет поступать так же, как они. Обратите внимание на котел с водой, когда он начинает закипать. Сначала поднимается пузырек в одном месте, потом – в противоположном, затем число пузырьков увеличивается, по четыре или по пять их сливаются вместе, пока наконец все не соединится и не настанет общее движение. Совершенно то же происходит и в окружающем нас мире. Каждый индивидуум – отдельный пузырек, а народ – это их масса. Мало-помалу они соединяются, и я верю, что настанет день, когда такие вещи, как нации, исчезнут, когда все разъединяющие нас преграды уничтожатся и проявится то единство, к которому волей или неволей мы все стремимся. Все мы по природе братья и только росли врозь. Но должно наступить время, когда все наши идеи будут общими, когда все люди станут одинаково практичными как на поле знания, так и в религии и когда единство и гармония Абсолюта обнимет весь мир. Все человечество тогда будет дживанмуктас – свободно, даже живя. К этой одной цели, с любовью и ненавистью, завистью и доброжелательством, с сотрудничеством и противодействием, все мы пробиваем свой путь. Бесконечный поток стремится к океану. В нем плывут куски травы и поблекшие листья. Пусть они силятся как могут плыть по течению или против него, все равно в конце концов все попадут в море. Все мы и вся природа, подобно сухим листьям, уносимся бешеным потоком существования к одному и тому же океану жизни, к совершенству, к Богу; и как бы ни старались освободиться от потока и следовать своей собственной воле, все равно рано или поздно мы должны будем предоставить себя течению, пока не достигнем бесконечного Океана Жизни и Блаженства.
Бог во всем
Мы видим, что большая часть нашей жизни, как бы мы этому ни противились, наполнена злом и что масса причиняемого и испытываемого нами зла почти бесконечна. Устранить такое положение вещей люди старались с начала времен, но оно и теперь осталось тем же самым. Чем больше пытались найти средств для улучшения жизни, тем более оказывалось нового, еще более утонченного зла. Мы видели также, что все религии говорят о Боге как о единственном убежище, в котором мы можем найти освобождение. Все они утверждают, что если мы, как рекомендуют практичные люди, будем принимать мир таким как он есть, нам ничего не останется, кроме зла. Но они утверждают также, что есть нечто выше этого мира и что жизнь материальная, познаваемая посредством пяти чувств, – это еще не вся наша жизнь, но только маленькая поверхностная частица ее, тогда как за ней и выше ее есть Бесконечная жизнь, в которой зла нет. Эту Бесконечную жизнь одни называют Богом, другие – Аллахом, третьи – Иеговой, четвертые – Юпитером и т. д. Ведантист называет ее Брахманом.
Мы должны жить в этом мире, несмотря на все его зло. Как же нам следует жить? Судя по первому впечатлению, которое производят на нас советы религий, чем скорее мы окончим наше существование, тем лучше, так как на вопрос: «Как излечить зло жизни?» – мы получаем от религий ответ: «Откажись от жизни». Это напоминает старую басню. Комар сел одному человеку на голову, а другой, желая убить комара, нанес такой удар, что убил и комара, и своего друга. Средство, предлагаемое религиями, по-видимому, рекомендует подобный же способ. Мир и жизнь в нем полны зла. Это факт, которого не станет отрицать никто, достаточно поживший и познакомившийся с жизнью. Но что же предлагают религии? Они единогласно говорят: «Познай, что мир ничто, но выше его есть нечто, вполне действительное». Вот тут-то и затруднение. Ведь это как будто совет сразу со всем покончить. Но улучшит ли это положение, и нет ли из него другого выхода? Веданта говорит, что все, предлагаемое всеми религиями мира, совершенно верно, но только его надо надлежащим образом понимать; предписания же религий часто понимаются неправильно из-за того, что они обыкновенно выражены недостаточно ясно и точно.