Муфта, Полботинка и Моховая Борода (Книга 2)
Шрифт:
– Неделю-другую?..
– поперхнулся Муфта.
– Да, да, - решительно заявил Моховая Борода.
– Недели две, пока не поправится окончательно.
Муфта и Полботинка поняли, что переубедить Моховую Бороду невозможно, и тяжело вздохнули.
– Поскорей бы выпить успокаивающего отвара, - пробурчал Полботинка.
Он направился к кустику валерианы и вырвал его.
И они двинулись в обратный путь.
Впереди Моховая Борода, за ним, шагах в двадцати, Муфта и Полботинка. Полботинка проявляет беспокойство.
Добравшись
– Теперь надо немного подождать, - сказал Моховая Борода.
– А там видно будет, как подействует.
Они прождали довольно долго, но, увы, ни Муфта ни Полботинка никак не успокаивались. Напротив - всё чаще они бросали беспокойные взгляды на карман Моховой Бороды. Карман шевелился.
Крохотное облегчение Муфта и Полботинка почувствовали лишь после того, как Моховая Борода взял из машины молочный бидон и заявил, что пойдёт в деревню за молоком.
– Так, - сказал Муфта, слабо улыбаясь.
– До сих пор мы всё больше пробавлялись отваром и ягодным соком, а теперь, выходит, что...
– Что ты собираешься стать молокососом, - закончил Полботинка недоговорённую фразу.
Моховая Борода ухмыльнулся.
– Сами вы молокососы, - сказал он почти сердито.
– Я же не для себя стараюсь.
– А для кого же?
– спросил Полботинка.
– Для Матильды, разумеется, - повысил голос Моховая Борода.
– Или, по-твоему, больная Матильда не заслужила глоток свежего коровьего молока?
Полботинка мудро промолчал, и маленькая перепалка не переросла в большую ссору.
Моховая Борода отправился в путь.
Муфта и Полботинка, словно сговорившись, вздохнули, потом ещё раз вздохнули и уселись. Некоторое время они озабоченно смотрели вслед Моховой Бороде и молчали.
Наконец Полботинка вздохнул в третий раз и медленно перевёл взгляд на Муфту.
– Послушай, Муфта, - сказал он тихо.
– Выложить тебе всё начистоту или как?
– Я охотно выслушаю тебя, - ответил Муфта.
Полботинка продолжал:
– Моховая Борода, конечно, отличный парень. Но... но правильно ли мы поступили, когда в пылу увлечения мороженым приняли его как своего?
Муфта явно испытывал неловкость от этой беседы. Он принялся без видимой причины чесать свою муфту, покраснел и опустил глаза.
– Так ты думаешь...
– Я думаю, что мы слишком поторопились завязывать дружбу с Моховой Бородой, - продолжал Полботинка.
– Прежде всего следовало бы изучить его привычки и манеры. Но мы наелись сладкого мороженого и готовы были броситься на шею кому угодно.
– Ну, ты не перегибай, - пробормотал Муфта. Но Полботинка уже разошёлся.
– Я ни капельки не перегибаю!
– воскликнул он.
– Кто действительно перегибает, так это Моховая Борода! Или, по-твоему, это не перегиб, когда в карман засовывают змею? Может,
Муфта так не считал, но ему не нравилось обсуждать товарища за его спиной. Поэтому он коротко буркнул:
– Моховая Борода - наш друг.
– Вот именно!
– вспыхнул Полботинка.
– В том-то и беда, что нам попался такой друг. Ты только представь себе - друг, а пригрел змею!
Муфта опустил голову. Он не знал, как ответить Полботинку. И вообще не хотел продолжать разговор за спиной Моховой Бороды. Конечно, могли быть у Моховой Бороды свои причуды, но другом он был добрым и попутчиком надёжным.
Чтобы положить разговору конец, Муфта стал притворно зевать.
– От этого успокоительного отвара страшно клонит ко сну, - сказал он, потягиваясь.
– Не соснуть ли нам часок-другой? Полботинка тут же согласился с Муфтой.
– Само собой, - кивнул он.
– Кто знает, когда нам снова удастся вздремнуть. Я, во всяком случае, не могу себе представить, как буду спать на одной поляне с гадюкой.
Муфта ничего на это не ответил, и Полботинка добавил с коварной усмешкой:
– Или тебе понравится, если змея ночью заберётся к тебе в муфту?
– Перестань, пожалуйста, - сказал Муфта, и его голос предательски дрогнул.
– Оставь наконец эти змеиные разговоры. Он лёг на спину и закрыл глаза.
– Ну ладно, ладно, - пробормотал Полботинка и последовал примеру Муфты. Попытаемся заснуть. И не дай бог увидеть во сне эту проклятую гадюку!
Поди знай, просто ли устали Муфта с Полботинком, или подействовал наконец успокаивающий отвар, но очень скоро они крепко уснули.
Вокруг стрекотали кузнечики и шумели всякие другие букашки. В лесу лениво пели птицы.
Со стороны деревни послышался собачий лай - должно быть, Моховая Борода добрался туда со своим бидоном.
Но Муфта с Полботинком не слышали ничего. Они не слышали и того, как со скандальными криками вылетела из леса сорока.
Сорока уселась на растущий неподалёку куст орешника и с любопытством уставилась на накситраллей. Потом крикнула ещё раз, уже потише.
Друзья не шевелились.
Застыла на ореховой ветке и сорока. Теперь она ни на мгновение не отводила глаз от спящих. Алчным взглядом она всматривалась в сверкающие в ярких лучах солнца медали на груди Муфты и Полботинка. Матильда пьёт сливки.
Деревенские собаки встретили Моховую Бороду дружным лаем. Многие из них выскакивали за ворота, кровожадно рычали и скалились. Но Моховой Бороде, к счастью, хорошо были известны повадки деревенских собак, он прекрасно знал, что самое разумное - не обращать на них никакого внимания: если ты не замечаешь собаку, она вскоре прекратит всякое тявканье. Поэтому Моховая Борода продолжал путь. А чтобы сохранить спокойствие и не отвлекаться мыслями о собаках, он бормотал себе под нос: "Вот бы кренделя отведать, вот бы кренделя отведать..."