Муха на крючке

Куликова Галина Михайловна

Сестраков расправил плечи, явно почувствовав себя раз в пять смелее и сильнее, чем был на самом деле. «Это он просто не в курсе, кого я опасаюсь, – злорадно подумала Василиса, глядя, каким петухом вышагивает Гена. – Если бы он узнал про маньяка с леской, увял бы, как листик салата, забытый на тарелке. Ему-то кажется, что человек, забравшийся ночью в дом, хотел обворовать мою квартиру». Она не стала ничего ему рассказывать. Вместо этого взяла Сестракова под руку и на секунду попыталась представила себе, что должна была чувствовать ее сестра в присутствии этого парня. Но ничего путного у нее не вышло. Потому что самым приятным в нем

Василиса считала запах дезодоранта. «Да уж, о вкусах не спорят, – вздохнула она про себя. – Светка, помнится, выражала восторг по поводу того, что он умеет шевелить ушами».

– Куда мы идем? – спросил Сестраков, с любопытством озираясь по сторонам.

– Вон к той карусели. Видишь, за фонтаном?

– Но она же не работает! – резонно возразил тот.

– А я кататься не собираюсь. Я человека жду. Важная встреча. Не любовная.

– А-а! – с пониманием сказал Гена. – А я что должен делать?

Василиса на секунду задумалась. Мочалко наверняка удивится, что она назначила ему свидание в пустынном месте. Увидев Гену, глядишь, и вообще не осмелится подойти. Поэтому лучше будет Гену спрятать. Так, чтобы сама она знала, что он неподалеку и начеку. Но чтобы никто больше его не узрел.

– Геночка, не мог бы ты некоторое время посидеть в кустах? – невинно спросила она.

– Это вроде как в засаде?

– У меня коллега по работе очень нервный. Увидит тебя, подумает, что ты мой сердечный друг, неправильно поймешь его появление в такой час, еще морду бить станешь...

Сестраков, слегка ошарашенный нарисованной перед ним картиной, махнул рукой в сторону темных зарослей и сказал:

– Я буду там.

Василиса кивнула и поглядела на часы. До появления Мочалко оставалось десять минут. Но, возможно, он придет раньше, чтобы осмотреться. На парк между тем упали сумерки, сведя все цвета к темно-зеленому и темно-серому. Белые зубы карусельных лошадок, задравших морды к небу, привлекали к себе внимание, ярко выделяясь на общем фоне. Василисе стало казаться, что они улыбаются – неприятно, как уродцы-щелкунчики. Поежившись, она отошла от безжизненного аттракциона подальше и, обхватив себя руками за плечи, стала прохаживаться взад-вперед по дорожке мимо деревянной будочки, где в былые дни студенты продавали билеты малышне, сгоравшей от желания поскакать верхом.

Если бы комар не сел ей на шею в тот момент, когда она повернулась спиной к этой самой будочке, то ее молодая жизнь могла бы возмутительным образом завершиться в ближайшие минуты. Дверь будочки бесшумно отворилась внутрь, и из темноты появились руки, держащие леску. Одно неуловимое движение – и леска, мелькнув над головой Василисы, оказалась у нее на шее. Руки сделали рывок, и Василиса поняла, что ее душат. «Боже мой! – подумала она. – Неужели я ошиблась? И это вовсе не Мусин? Быть того не может! Но Мусин в больнице!». Потом ей стало все равно, какую фамилию носит напавший на нее человек. Ей хотелось только вырваться, спастись.

Собственно, от смерти ее спас маленький комар. Она прихлопнула его как раз в тот трагический момент, когда леска натягивалась. Таким образом, рука тоже попала в плен. Василиса вывернула пальцы и ухитрилась зажать леску в кулаке. Ее голову тем временем резко дернули назад. Она захрипела. «Сестраков не видит меня из-за будки! – пронеслась в ее голове паническая мысль. – Он не придет на помощь. По крайней мере, вовремя».

Почувствовав, что у него ничего не выходит,

убийца высунулся из будки и попытался встряхнуть леску, не понимая, что ему мешает завершить начатое. Василиса, которая выгнулась мостиком назад, увидела вверх ногами его лицо. Все-таки это был Мусин. Юра Мусин, который хотел убить ее за то, что она продемонстрировала ему нежные чувства, а потом слишком легко отказалась от них. За это же, судя по всему, он задушил еще троих девушек.

И тут Василису осенило. Когда Сестраков засунул голову в палату, Мусин уже не спал. Только притворялся, что спит. Она сама сообщила, куда сейчас отправится. В парк аттракционов. Вероятно, Мусин дернул из палаты сразу после их ухода. И поехал прямо сюда. Ждал где-нибудь неподалеку от кассы – ведь вход в парк только один! Пока они с Сестраковым заправляли машину, потом ужинали, Мусин спокойно подготовился к нападению. Но откуда он взял леску? Неужели носил с собой все время? Просто не верится. И почему вчера ночью он стрелял в нее, а сегодня вернулся к прежнему способу нападения?

Мусин между тем отпустил леску и сомкнул на шее Василисы пальцы. Вероятно, понял, что иначе дело с мертвой точки не сдвинется. В ту крошечную секунду, когда давление ослабло, Василиса успела издать короткий страшный крик. Почти тотчас же что-то скрюченное, похожее на обезьяну, проскакало по полянке перед каруселью и обрушило на голову Мусину, как позже выяснилось, завернутый в газету кирпич.

– Василисушка! – воскликнул Мочалко, со страхом глядя на дело рук своих. – Это из-за моих бумаг за тобой охотятся! Отдай их мне от греха подальше!

– Господи, шеф! – просипела Василиса, чувствуя, что сейчас разрыдается. – Никогда еще я так не радовалась встрече с вами.

Ее признательность была глубока, как артезианская скважина. Она полезла в сумочку, заметив одним глазом, что Сестраков наконец вылез из кустов, в которых прятался до сих пор. Его трудно было в чем-нибудь упрекнуть. Она сама сказала, чтобы он ждал сигнала. Возможно, Гена даже не смотрел, что она тут поделывает. А теперь увидел свалку и вышел.

– Не волнуйтесь, – успокоила подпрыгнувшего Мочалко Василиса. – Это мой друг. Он о вас ничего не знает.

Гена не сводил глаз с Мусина, валявшегося под ногами, подобно мешку с картошкой.

– Господи, кто это? Почему он тут лежит? – спросил он, наклоняясь над телом. – Вы его убили, что ли? – Он зачем-то полез в карман Мусина и стал копаться там.

– Очухается! – жестко сказал Мочалко и в ту же секунду получил по голове рукояткой пистолета, который Сестраков извлек на свет божий.

Удивленно вытаращившись, Мочалко пару секунд смотрел в пространство, потом мягко осел, составив пару с бездыханным Мусиным. Василиса ахнула и отступила назад. Гена Сестраков показал ей два больших кроличьих зуба.

– Ну, что же, куколка, попрощаемся?

«Сейчас он меня застрелит», – поняла Василиса. Однако у Сестракова были другие планы. Он засунул пистолет за пояс штанов и подобрал змеей свернувшуюся в траве леску. Через секунду леска обвилась вокруг шеи побежавшей прочь Василисы. Однако Сестраков не успел даже толком скрестить концы. Потому что в тот же миг слепящий свет ударил ему в лицо. Но за секунду до этого он успел увидеть внушительную группу людей, выскочившую из зеленых зарослей. Они окружили душителя Василисы плотным кольцом. У одного в руках была видеокамера, у других автоматы и пистолеты.