Муха с капризами
Шрифт:
С тех пор я даже не удивлялся, когда Метка вместе с Мишкой выбегала к воротам и облаивала прохожих. Спросите: как это "облаивала"? А так: блеяла басом, как труба.
Моя племянница Крися научила Мишку служить. Вскоре и Метка стала ходить на задних ногах, совсем как балерина. Да еще и "просила" передними ногами куда ловчее и старательнее, чем Мишка, который вообще был страшным лентяем и ничего не хотел делать как следует.
Прошло лето. Попелюшки вернулись из деревни. И в тот же самый день пришли посмотреть, как поживает их Метка.
Отворили они калитку,
Вышел я на этот шум, дал каждой сестричке по куску соли.
– Поздоровайтесь с Меткой, - говорю.
Метка почуяла соль. И сразу стала "служить". Просит, машет передними ножками. Сестрички - хохотать!
– Как собака! Как собака!
– заливаются обе.
Но вдруг Зося посерьезнела и говорит:
– Но только уж наша Метка не будет такая, как ее мама!
А Вися тоже:
– Не будет такой кроткой, ласковой, как настоящая овечка.
– Ну и что же?
– спрашиваю я.
– Разве из-за этого вы будете ее меньше любить?
Зося на минутку задумалась.
– Пусть уж будет такая, как есть, - шепнула она.
– Мы и такую будем любить, - поддержала Вися.
Славные, умные девочки были эти маленькие Попелюшки, верно? И в тот же самый день Метка переселилась на новую квартиру. Как же хорошо было ей там, на просторном, безлюдном дворе!
Когда же по городу разлетелась весть о том, что у Попелюшек есть овца, которая умеет "служить", на дворе стало людно. Ведь всем хотелось посмотреть на такую диковину. И маленькие хозяйки очень гордились тем, что у них есть овца, которая - ну совсем как собака!
ООО! УУУ! АХ!
Было это несколько лет тому назад. Как-то так счастливо все сложилось, что в моем распоряжении оказалась неделя с хвостиком свободного времени. И машина в полном распоряжении. Если бы вы были на моем месте, вы бы, ни минуты не колеблясь, отправились путешествовать, правда? Вот это самое сделал и я.
Я моментально оказался на Мазурах. Ведь хотя вся наша Польша прекрасна, но Мазуры поздней весной - это настоящее чудо! Таких хвойных лесов, таких озер, такой сочно-зеленой травы и голубого неба вы нигде не увидите. Колесить по этому краю - огромное наслаждение!
Однажды пришлось мне заночевать в лесной сторожке. Хозяева мои были очень милые люди. Мы заговорились с ними до поздней ночи. И сам не знаю как, сболтнул я им, что не прочь бы завести волка, самого настоящего волка прямо из лесу. Конечно, когда утром я садился за руль машины, я и думать забыл об этой фразе.
Еду. Трясет меня на избитой дороге так, что души в себе не слышу. Проехал километров этак сорок и вдруг слышу сзади, за спиной... детский плач. Оглядываюсь. Лежит, правда, на заднем сиденье куча всевозможных пожитков, но ребенка среди них, понятное дело, нет. "Померещилось мне", думаю. И еду дальше. А тут снова раздается жалобный писк. Ослышаться я никак не мог. Останавливаюсь, открываю дверь, заглядываю во все корзинки и вижу: из-под какого-то узла смотрит на меня
"Н-да,-думаю,-милые хозяева устроили мне приятный сюрприз. Вот так история!" Делать нечего.
– Раз уж нам придется путешествовать вместе, - обращаюсь я к сюрпризу, - то, дорогой друг, начнем с того, что ты умоешься!
И к озеру с господином волком. Едва удалось мне его отмыть! Во-первых, добрые люди его плотно накормили на дорогу; вовторых, проселок был чересчур неровный для волчьего младенца.
Умылись мы, поцеловались - волчонок оказался очень ласковым. Я положил его рядом с собой на сиденье. Едем дальше. Заехали на хутор, напились молока. Все превосходно. Только ночью - скандал! О том, чтобы спать где-нибудь, кроме как со мной в постели, не может быть и речи! Иначе - рыдания. Не знаю, устояли бы вы перед слезами сироты, у которого нет другой опоры, кроме вас, - я оказался неспособным на такую жестокость. И вот с той ночи всю дорогу спал я в одной постели с волком. С настоящим серым волком!
И если меня не постигла участь бабушки Красной Шапочки, то лишь потому, что мой серый волк прекрасно помещался у меня под мышкой. А голову клал всегда на подушку.
Мой Рекс - так мы назвали волчонка - был и позже самым ласковым существом на свете. Любил лизаться, ласкаться больше любого щенка. Единственное огорчение, которое он мне причинил, было разве то, что он поразительно быстро пришел к убеждению, что я в сравнении с Крисей, дамой в вашем возрасте, просто нудный старик.
И всю свою любовь отдал он моей племяннице. Ее он любил, а меня только уважал. А выбивалку совсем не любил.
С нашими дворовыми собаками волчонок жил в мире и согласии. Как и они, получал нахлобучки от Имки, кошки, суровой воспитательницы наших щенят. Да и в других отношениях его судьба ничем не отличалась от судьбы любого другого щенка, проводившего свою собачью молодость на нашем дворе. А по виду Рекс так напоминал собаку, что я не очень верил в его дикое, лесное происхождение и кровожадные инстинкты.
Отличался наш волчонок от щенят разве только удручающей худобой. Прямо стыдно было его людям показывать. Иной мог подумать, что мы морим беднягу голодом. А Рекс наш жрал столько, что это превосходит человеческое понятие. Четыре взрослые собаки не управились бы с тем, что наш волк проглатывал единолично!
В этом раннем возрасте он не совершил ничего такого, что свидетельствовало бы о его волчьем характере. Задушил курицу? Великое дело! Случалось такое и с самыми породистыми псами.
Только волчонок приступил к охоте несколько иным способом: Щенята, как вы, конечно, сами знаете, гоняются за курицей с визгом и лаем. Больше тут шума и баловства, чем дела. Если курица и погибнет, то скорее всего по собственной оплошности.
Рекс, наоборот, вовсе не гонялся за курицей. Он напал на нее исподтишка. Подкрался, задушил и слопал. Прямо с перьями. И это как раз нас насторожило.