Муха с капризами
Шрифт:
Увы, все на свете кончается! Вот и Береку пришлось отвезти на станцию своих маленьких друзей. Мы остались одни. Берек был грустен. Я уверен, что он скучал по маленькой Вгении. И она не забывала Берека и в каждой открытке, которую писала мне, посылала ему приветы и поклоны.
Я читал Береку вслух ее открытки. Понимал ли он меня, я не уверен. Зато уверен, что даже самое теплое и ласковое письмо никогда не заменит нам того, кого мы любим...
ДУШЕК
Душека я нашел поздней осенью на кладбище. Он был привязан ремнем к дереву. И едва дышал. Я разрезал петлю. Осматриваю собаку. Пес в общем ничего. Кудлатый пестрый, с обрубленным хвостом. Очевидно, прежде он изображал жесткошерстого
Собаки бывают разные. Добрые, злые, умные, глупые. Но такого прохвоста, как эта кладбищенская находка, я еще не видел!
Первые дни пребывания в моем доме Душек спал. Это был счастливейший период нашей совместной жизни. Потому что, когда Душек выспался, он начал есть. Что этот пес мог слопать единым духом - невозможно вообразить. Фетровая шляпа, новые туфли, блокнот, два толстенных тома энциклопедии - это была всего лишь закуска, за которой следовали коврик и две сапожные щетки! Все, что как-нибудь поддавалось зубам, пропадало бесследно. Наконец, когда было с несомненностью установлено, что Душек, сожрал одеяло и две пуховые подушки, он был приговорен к заключению в загородке за проволочной сеткой.
Мы облегченно вздохнули. Но ненадолго. Душек подкопался под решетку и убежал из своей тюрьмы. Утром, едва открылась дверь в кухню, он был уже там. Вся морда в перьях. Ни тени сомнения, что он охотился на кур. Следствие, допросы. В кусте крыжовника обнаружен соседский петух с вырванным боком. Скандал! Как оказалось, покойный петух был особенно дорог сердцу моей соседки; по крайней мере, так она утверждала, заливаясь обильными слезами.
Случай с петухом - это было невинное начало. Пес создал мне врагов во всем городе. Я не мог показаться на улице. На каждом шагу кто-нибудь жаловался мне на злодеяния Душека. Словом, это была самая дорогая собака, какая у меня была за всю жизнь!
Пришла весна. Душек стал пропадать из дому. Возвращался он вечером и, сонный, забирался в конуру. Нас .несколько удивляло, что такой прожорливый пес не является даже к обеду. А выглядел Душек превосходно: шерсть у него лоснилась и блестела. Ясно было, что он не голодает. Однажды кто-то обратил внимание на то, что Душек не выходит из дому в праздники. Больше того: было установлено, что в воскресенье он украл на кухне печенку. Как-то в праздник стащил котлеты. Стало быть, он был занят только в будние дни. Но где и чем? Чем занимался этот бессовестный пес?
Как-то переходил я улицу, на которой строился дом. Каменщики сидели рядком на штабеле досок и обедали. Смотрю - что такое? Душек ходит на задних лапках от одного к другому и подлизывается как может. Выкидывает самые уморительные штуки. Получает за свои фокусы то кусок хлеба, то косточку, то мясца. И все время внимательно следит за обстановкой. Наконец, решив, что больше тут поживиться нечем, он пустился куда-то бежать.
Так была раскрыта тайна исчезновений Душека. Где бы ни шла работа в поле, на стройке или на огороде, - Душек был тут как тут. Он бегал за несколько километров от города на Вислу - к рабочим, рубившим ивняк. Больше того, видели его и далеко за городом в совершенно другой стороне, там, где ремонтировали железнодорожный путь и где тоже работало несколько десятков человек. Душек бывал и там. Ему приходилось здорово спешить, чтобы вовремя поспеть и не опоздать к закуске. Но он поспевал всюду и всюду попрошайничал.
Этот пес-бродяга, пес без характера, пес, для которого единственной целью в жизни была еда, страдал одной человеческой слабостью - любил музыку. Любил до безумия, до
Любовь к военной музыке и заставила Душека расстаться с нами навсегда.
Вот как это было. В наш городок вошел полк с оркестром. Он остановился у нас на один день по пути на летние маневры. Поутру все живое помчалось на площадь, где должен был состояться парад. Понятно, не обошлось и без Душека. Площадь-небольшая, как полагается в маленьком городке,-была' запружена любопытными. На тротуаре около аптеки стояло командование полка, городской голова и местная знать. Настроение было торжественное и приподнятое. Внезапно грянул духовой оркестр. Душек ошалел. Он кинулся вперед. Растолкал каких-то женщин. Сунулся под ноги какому-то деду с зонтиком - так, что тот во всю длину растянулся на улице. Кто-то пнул Душека ногой. Пес выскочил на тротуар прямо из-под ног марширующих солдат. Подбежал к трубачам, к тем, у которых были самые большие и самые громкие трубы, и как запоет! Громко, пронзительно! Никогда в жизни он еще так не голосил. Он прямо-таки заглушал оркестр. Ничего не было слышно, кроме его душераздирающего воя.
Скандал! Городской голова изменился в лице. Такой позор для всего города! Что же это такое? Тут праздник, торжество, а пес воет, словно по покойнику. Капельмейстер в ярости. Музыканты дуют в трубы, а сами стараются пнуть ногой пса, который вертится у них под ногами и воет как бешеный. Кто-то кинулся ловить Душека. Но куда там! Пес вертится вьюном, увертывается и "поет". Ах, как он тогда пел!
После парада Душек вернулся домой измученный, избитый, истерзанный. Съел все, что нашлось, и исчез. Больше он никогда не возвращался.
Он пошел за полком. Красота военного марша увлекла эту художественную натуру. И Душек стал странствующим артистом.
Если вы когда-нибудь увидите такого пса - лохматую дворняжку, которая бежит перед военным оркестром, подняв остаток хвоста, словно отдавая честь, и воет, когда оркестр начинает играть марш, присмотритесь к ней получше. Я не ручаюсь, что это не мой Душек. И предупреждаю вас, чтобы вы его не трогали и не звали к себе. Ахнуть не успеете, как он слопает у вас в доме решительно все, начиная от шнурков и кончая роялем.
МУСЯ
1
Душек порой умел быть таким ласковым, что его, как говорится, хоть к ране прикладывай. Понятно, когда ему приходила охота. Случалось это, не отрицаю, весьма редко. Но зато, когда у Душека бывали добрые дни, это был не пес, а просто чудо! Смотрел он в глаза с такой безграничной преданностью, с такой любовью, что, казалось, скажи ему:
– Душек, прыгай в огонь! Он лишь спросит:
– В духовку или прямо в печку?
– и из пламени покажется только виляющий обрубок хвостика.