Муха Ukraine (сборник)
Шрифт:
Утром звонок. Участковый Игорь Валерьевич. Просит пояснить, что случилось по краже телефона. Кто у кого телефон украл? Отчитаться – то ему перед начальством надо. Происшествие на его территории.
Ясен перец! Если бы я просто в дежурку заявление сдала, а входящий номер не спросила, то мое заявление могли бы швырнуть в урну. А тут все зафиксировано.
Леша взволнован.
– Вот вляпались! Что теперь будет? Вы-то журналистка, за себя постоите. А меня, уж точно, с моей липовой регистрацией депортируют назад на Украину.
– Не бойся! Держись всегда уверенно. Это участковый теперь должен
От участкового я вышла с чувством удовлетворенности. Капитан милиции был сдержан, где-то даже скромен и очень напоминал жучка, вверх тормашками. Или зайчика с пристегнутыми к затылку ушами. Это, как себе нафантазировать.
Я вывалила на его голову свое видение проблемы. Репортаж из подъезда, в свете всеобщей московской проблемы. Завуалированное рабство в Москве, бесправное положение узбеков, проблемы коррупции властных структур.
Игорь Валерьевич беспомощно развел руками.
– Москвичи не хотят работать на этих местах, дворниками, дежурными…
– Естественно, на москвичах бабки не просто сделать. Это не забитые и бесправные узбеки!
Участковый, – видно, мордочка в пушку, – даже предложил, если я захочу, уберет консьержек из подъезда.
На прощание капитан попросил сказать Надире, что бы та явилась к нему.
В чулане сидели обе узбечки. Замира, раба обыкновенная. И Надира, уродливое порождение коррумпированной системы.
Я поздоровалась. Замира подобострастно закивала.
– Надира, тебя Игорь Валерьевич просил срочно зайти к нему. Он тебе за отличную службу даст медаль.
Надира вытаращила глаза.
– Вы уже расхотели помогать узбекам после случая с телефоном? – любопытничает Леша, уплетая московские пирожные, которые Ленка принесла с ресторана. Зачем вам это нужно? Давайте лучше сходим на горку в «Дюссельдорфский» парк.
– Нет! Напротив. Я еще более убедилась в том, что надо открыть организацию «Москва без рабов!»
Рабство – мерзкое явление. Человеческий облик теряет не только раб, но и поработитель.
Пошли на каток.
Когда мы втроем, я, Ленка и Леха, вернулись домой, то увидели кое-какие изменения. В ванной, на полках, где обычно стояли туалетные принадлежности девушек – соседок, теперь была абсолютная пустота. А у двери девчонок ковырялся столяр, вставляя новый замок.До Берислава далеко?
Этот пассажир отличается от других. Он в костюме золотого цвета, с галстуком и портфелем. Все остальные пассажиры автобуса в куртках, шапках, одеты по – осеннему.
Золотой все время нервно смотрит вперед, на трассу, выглядывая из-за спинки кресла. Потом брезгливо перешагивает через тюки и баулы. Подходит к водителям автобуса и спрашивает: «До Берислава далеко?»
Водители раздраженно велят ему сесть на место и не мешать.
За окнами автобуса звездная ночь. Пассажиры спят. Автобус несется с большой скоростью по ночной трассе.
Золотой пассажир вновь подходит к водителям: «До Берислава далеко? Мы не проедем?»
Водилы зло указывают ему на свое место. И, если он еще раз встанет, его высадят.
Пассажиры храпят и посапывают.
И только я, прикрыв глаза бейсболкой, дремлю в полглаза. На коленях у меня корзина с шестью страусиными яйцами.
Золотой в очередной раз подходит
Открываю глаза. Золотого нигде нет. Рядом, на переднем кресле, лежит его портфель.
Вскакиваю с места. Кричу водителям: «вы с ума сошли! Выбросили человека из автобуса! Немедленно остановитесь и вернитесь за пассажиром!»
Водитель зло цедит, что если я не замолчу, то последую туда же!
За окном мелькает указатель населенного пункта Змеевка.
Начинаю набирать по телефону милицию. На счету ноль. По закону подлости.
Девушка-блондинка, с соседнего кресла, перепугано смотрит на меня. Предлагаю ей быть свидетелем. Она еще больше пугается и отворачивается к окну.
Через 20 минут появляется Берислав. Водители идут в автовокзал.
С тяжелым портфелем Золотого я направляюсь следом.
Кроме диспетчера, толстой тетки, пьяного сторожа в резиновых сапогах и наших водителей на вокзале никого из власти нет.
Загаженные мухами часы на стене показывают 2 часа ночи. Кладу портфель на стол диспетчера и прошу вызвать милицию.
– А я причем здесь? – говорит диспетчер.
Набираю сама 02.
Водитель жмет на рычаг телефона. Опять набираю 02. Водитель вырывает трубку и говорит милиционеру: «Не слушайте ее. Вызов ложный».
Диспетчер, толстая тетка, начинает выгонять меня из вокзала. Велит Пете, сторожу выдворить пассажирку за двери автостанции.
Начинаю объяснять ситуации. С Золотым, с его портфелем. Пьяный сторож вытесняет меня за двери. Следом за мной летит портфель Золотого и падает в грязь.
– Может, там документы, деньги? Вызовите милицию. Может, там бомба!
И я вешаю портфель на ручку двери автовокзала.
Портфель с бешеной скоростью летит в кусты.
И тут я вижу, что наш автобус, обдав меня черной копотью, срывается с места. А вместе с ним и моя корзина с яйцами, не родившихся южноафриканских страусов. Яйца я купила за деньги моей тетки из Херсона, для разведения страусиной фермы.
В кармане у меня билет до Херсона. Сама я в каком-то Бериславе.
Где-то в районе Змеевки, на безлюдной трассе, среди хищников, беспомощный пассажир.
На дворе глухая ночь. На вокзале беспредел.
Спрашиваю у таксиста, как дойти до милиции. Спотыкаюсь о что-то тяжелое. Это портфель Золотого. Как вещьдок того, что я не сплю.
Сонный дежурный милиции долго не может понять, чего требует гражданка. Потом вызывает оперативника.
Тот проверяет мой паспорт и спрашивает, кем мне приходится потерпевший. Отвечаю уверенно, достойно.
– Никем. Мы не знакомы! Просто пассажир. Мент гримасничает. Не может понять, зачем же я тогда за него хлопочу. Может, мужчина мне понравился?
Сверлю мента колючим взглядом. Объясняю ему, если он не видит здесь преступления, то я его вижу четко. И уверена, что утром это увидит и прокурор Берислава.
Мент дает лист бумаги, писать объяснительную. Заполнять графы с адресом, пропиской, местом работы.
Я сопротивляюсь.
– Какая работа! Человек на трассе!
Ночью. На холоде! Среди волков. Среди разбойников! Тут оперативность нужна! Срочно надо ехать за ним.