Муха Ukraine (сборник)
Шрифт:
Мы тогда временно жили в Н… Херсонской области.
Купили роскошную квартиру в центре. Mои дети ходили в школу. И вдруг начали носить записки от медсестры. Медсестра настойчиво звонила домой.
Предлог? Сделать прививки детям. Я запрещала делать прививки.
И тут меня, жену киевского бизнесмена, вызывает в школу эта медсестра! На ковер. В ультимативной форме.
Завтра в 9.00 и ни минутой позже. Явка строго обязательна! Иначе, детей исключат из школы.
Ничего себе заявочки! И от кого! Ни
Я взбеленилась.
Решительно направляюсь в школу, с целью поставить на место лихую медичку.
На разбитой в дребезги вывеске еле читается «Но…ая средняя школа».
Видно, саданули деточки кирпичом. Осколки стекла в рыжей пыли.
Иду по коридору. Шум. Стертый линолеум. Я взволнована, но уверена в своей правоте.
Читаю блеклые таблички на дверях – «Завуч», «Директор».
Навстречу идет серая моль в светлом халате.
Я гневно.
– Вы медсестра? Я вас под суд отдам! Что это за шантаж! Я вам запретила делать прививки детям.
Серая моль, заикаясь.
– Я…я у-у-у-борщица здесь.
– Простите.
Иду дальше. Останавливаюсь перед кабинетом с новой дверью и золотой табличкой «Медсестра Малькова».
– Ничего себе!
Набираю в легкие воздух, чуть открываю дверь и… смело, без стука вхожу.
Кабинет медсестры. Кресло кожаное. Хороший ремонт. Красивая мебель.
За столом она. Копия той, что в «Масках-шоу» с Делиевым.
Эвелина Бледанс!
Халатик белоснежный. Выпирающий бюст. Шапочка с красным крестом. Только волосы пшеничные. Глаза внимательные. Мягкие. Какие-то обволакивающие. Колдовские. Я молчу в недоумении. Челюсть отвисла.
Медсестра встает со своего кресла во весь рост. Метр 85. Стройная, как модель. Короткий халатик оголяет длиннючие ноги.
Она широко и радостно улыбается мне, как старой знакомой.
– Я Люба. Как я рада вас видеть, Мария! Простите, что не по отчеству. Вам оно ни к чему. Вы так молодо выглядите!
Я язвительно.
– А как я рада, вы бы знали…! Ваши звонки не дают мне покоя. Давайте раз и навсегда решим эту проблему. Прививки не будет. Я же вам сказала. Запрещаю. Не хочу. Имею право.
Люба не прерывает. Молча слушает. Потом включает электрочайник. Достает красивые чашки из шкафа. Ошпаривает их со всех сторон кипятком. Наливает пахучего чая.
– Вы любите чай с мелиссой?
Обнимает меня своими колдовскими глазами…
Через 15 минут я, спокойная и умиротворенная, выхожу из кабинета. Разрешение на прививки я дала.
Медсестра Люба провожает меня, держа за локоток. Выясняется, что мы с ней живем в одном доме. В разных подъездах.
Я приглашаю Любу в гости, на чай. Та соглашается. И мы расстаемся, как близкие подруги.
У выхода я оглядываюсь на Любу. Но, вместо нее вижу большую черную кошку под дверью.
Я засматриваюсь, падаю, ломаю ногу.
Я лежу в больнице. На вытянутой ноге гипс. А у меня дома Люба. Пришла на чай. В мое отсутствие.
Об этом я узнаю от своего мужа. По телефону. Я злюсь, возмущаюсь. А мой муж доволен.
– Что она там делает без меня?
– Меня веселит. Она такая приятная собеседница. Пироги с яблоками печет.
– Где печет?
– У нас.
– Гони ее… в шею!
– Ты же ее сама пригласила?!
– Но я ее к себе пригласила, а не к тебе. Ну, ты..!
Я бросаю трубку. Вскакиваю с койки. Ой! Нога в гипсе! Я падаю на постель.
– Вот тебе и школьная медсестра! Змеюка!
Заходит больничная медсестра Зина со шприцом.
– Что случилось? Кто у нас змеюка?
– Да, так.
– Это вы о школьной медсестре Любочке?
– А вы откуда знаете?
– Знаем мы ее. Шустрая! Детдомовская. Поэтому и такая. Деньги делает на всем.
– На чем, например?
– Ну, на абортах.
– На каких абортах?
– Посредник между врачом и бабами. Пироги – это только цветочки!
Я в растерянности.
– А что же теперь делать?
– Выздоравливать.
Зина делает мне укол и идет из палаты. Я достаю мобильник.
– Але! Справочная? Пожалуйста, школу номер 1! Кабинет медсестры.
Нет данных?
Я молча лежу. Думаю. Потом достаю блокнот, пишу текст:
Школа номер 1. Медсестре. «Дорогая Люба! Спасибо за заботу о нашей семье. Больше в ваших услугах мы не нуждаемся».
Костылем открываю дверь палаты, жду. Мимо, по коридору, идут две девченки-подростки.
– Девочки!
Я зову их к себе. Даю текст телеграммы и деньги.
Беру цветы, подаренные мужем, выбрасываю из окна палаты.
Стук в дверь. Люба. Широкая и обезоруживающая улыбка. Будто обнимает сладким взглядом. Голос приторно ласковый.
– Ой! И кто это у нас тут с бриллиантовой ногой? Мария, дорогая! Я тут прихожу к ней на чай. А ее нет. Сколько можно болеть! Пора домой. Я договорилась. Тебя выписали. Будешь валяться дома. Машина ждет!
Люба катит меня на коляске до машины.
Я напряжена. Люба улыбается.
– Сегодня ждите в гости. Я принесу шампанское. Ты конфеты будешь есть или мы худеем? – дурачится она, пощипывая меня за жировые отложения на талии.
– Да ладно тратиться! Я сама куплю.
– Фу. У меня дома шкафы ломятся от конфет и спиртного. Носят! Да не оскудеет рука дающего! – очаровывает она улыбкой.
– Лишь бы рука принимающего не отсохла, – бурчу я.
– И что тут на твоей руке написано? У меня бабка была колдуньей! Я тоже кое-что умею! О! Жить долго будешь! – Да перестань меня ревновать к своему мужу! У меня свой, замечательный.