Мультикласс "Слияние"

Кутищев Александр

Алиса поверила. Она всегда верила родителям, и до сих пор они никогда ее не подводили. Девочка пошла в школу и старательно записывала все, что говорила старенькая учительница, потом пришла домой и даже сразу же села за уроки. После этого убралась у себя в комнате, вымыла посуду и села рисовать. Она рисовала и рисовала. Как они втроем плывут на корабле, как загорают на тропическом острове, как забираются на высокую-высокую гору. Весь день, перед глазами Алисы появлялась то одна, то другая надпись, сообщая о повышении каких-то характеристик и открытии достижений. Это было весело и она относилась к происходящему, как к новой игре.

За окном было

уже темно, а родители все никак не возвращались. Девочка слышала крики с улицы, странное шебуршание за стеной, а потом еще и замок в двери кто-то начал ковырять ключом! Она хотела звонить в полицию, потому что очень испугалась, но тут дверь открылась и пришла мама. Алиса очень обрадовалась. Конечно, лучше бы пришел еще и папа, тогда мир вновь стал-бы идеален, но даже теперь все страхи показались глупыми и надуманными.

Счастье длилось недолго и вообще, оказалось, что страхи напрасными не были. Мама плакала и шептала, что папу убили звери. Что теперь все превратились в зверей и им срочно нужно бежать к дедушке с бабушкой в деревню. Потом они бежали и прятались, прятались и бежали. Иногда рядом с ними оказывались еще какие-то люди, но потом все куда-то расходились. У Алисы уже совсем не было сил, но она не плакала и очень старалась успеть за мамой. Ей казалось, что если бежать быстро-быстро, то рано или поздно они прибегут к папе. Конечно, никакие звери не могут папу убить, звери не плохие, они не нападут, если сыты и не чувствуют угрозы. Мама, наверное, все перепутала, так что нужно просто бежать вместе с ней и рано или поздно все образуется.

Они выбрались из города уже ближе к рассвету. Мама и дочка пристроились в здании бывшего поста ДПС, закрыв все, что можно было закрыть. Алиса не помнила, как заснула, а вот как проснулась помнила очень хорошо. Лучше бы наоборот, потому что проснулась она совсем в другом мире. В этом мире ничего не бывает хорошо, о чем рассказал пинок в живот и крепкая мужская рука, которая схватила ее за волосы.

Их с мамой увезли в какое-то поселение. Там собралось очень много мужчин и очень мало еды. Точнее, еды было мало у нее и остальных детей, которых держали взаперти в огромных подвальных ангарах. Целыми днями Алиса работала. Одно время они копали землю в поле, потом стирали вещи и таскали воду, а последнее время из ангаров их даже не выпускали, заставляя прямо там разделывать животных и готовить мясо. Маму она уже очень давно не видела, но понимала, что ничего хорошего с ней не случилось, иначе та бы ее давно забрала.

Так как сил ей не хватало, девочка все чаще не справлялась с разделкой туши, так что ее и еще нескольких детей привезли сюда на продажу.

— Теперь мне нужно будет работать на вас?

Не знаю, что было на душе у Воланда. Я в этот момент представлял, как отрываю работорговцам ноги и заставляю их соревноваться друг с другом в скорости, чтобы они на себе почувствовали, каково это, когда сильный ни во что не ставит твою жизнь.

Думаю, что еще недавно я бы сразу же собрался в путь, чтобы воплотить желание в жизнь, но последние события что-то поменяли внутри. Вместо этого я подробно расспросил девочку, где именно они остановились. Точных указаний получить не удалось, но в округе не так уж и много пустующих двухэтажных кирпичных домов, где можно поселиться. Потом я уложил Алису спать, оставил Воланда ее охранять и пошел к Смотрителю, желая выяснить, какая мера пресечения будет достаточна для работорговцев.

Оказалось, что никакая. Потому что. Ну, то есть сначала он вообще не хотел со мной этого

обсуждать. Дела у него значит. Я не отставал и несмотря на напускное недовольство, мне все сильнее казалось, что ему самому хочется мне что-то рассказать. Хочется, но вот не может. Максимум чего я добился — это признания, что Смотритель не может далеко отходить от Колизея, который официально объявлен безопасной зоной и которую, зону то есть, он обеспечивает.

Я в этот момент немного офигел.

— То есть, стоило вывести Ноя за эти дурацкие стены, вынести ему там мозги и ко мне никаких претензий?

— Ну, сразу за стенами я, конечно, смогу почувствовать, но общий смысл ты уловил.

Вот это был удар. Хотелось кричать, ломать что-нибудь… сдержался.

— Тогда можно я возьму пару дней отдыха от заданий? Мне нужно кое-куда сходить.

Смотритель хмыкнул, а потом вдруг строго на меня посмотрел и спросил — А что с людьми делать думаешь? Сейчас, как-бы плохо не было, одна группа защищает другую от монстров, что ходят по улицам. Что будет с рабами, если работорговцы просто исчезнут?

Вопрос был серьезный, и я крепко задумался. Какая-то идея крутилась в голове, но Смотритель все сбил со словами — Кстати, ты справился с птицами?

— Да, как раз вернулся, когда эти на меня выскочили.

— Ясно. Иди, подумай.

Ну, нашим проще, если идея стоящая — она вернется, а если нет, то и беспокоиться не о чем. Я постарался воплотить в мыслях образ Луны и отправил ей сигнал. Кошка скоро будет рядом со мной. Активировав ауру незаметности, побежал к дому, где остановились работорговцы. Самое время продолжить наше общение.

Ничего не могу сказать — хорошо ребята устроились. Есть у них и наблюдатель, и несколько секретов, да и сами не шумят особо. Чувствуется опыт, по другому у нас не выживешь. Правда, не пляшут их ловушки против специализации вора. Мало того, что все три растяжки система мне доброжелательно подсветила, так после того, как я их аккуратно снял и положил в рюкзак, увеличила на единицу навык ловушек.

Походил я у них там под аурой, только один беспокойно заозирался. Восемь здоровых мужиков третьего — четвертого уровня, включая часового. Еще было трое мальчишек, причем двое из них мои знакомые и сейчас они рассказывали старшему как подло их избил чужой игрок, забрав при этом рабыню. Я даже заслушался:

— Мы почти поймали ее, отец. Если бы не этот мужик…

— Это он сделал?

Какой строгий голос. Все взрослые одеты в камуфляж, вооружены автоматами и ножами. Пятерка рабов, никого старше 12 лет я там не заметил, сидят в углу, связанные друг с другом, их охраняет единственный здоровый подросток с ножом. Четверо мужчин контролируют окна, трое за столом опрашивают молодых гопников.

— Он, падла! Сзади посмотришь — не человек вовсе, зверь огромный. Так, вроде лет 20–25, ничего особенного. Скорее всего у него какой-то артефакт от этого их Смотрителя.

— А уровень?

— Так мы сначала и не посмотрели, а потом уже не до этого…

— Идиоты! Как вы вообще упустили девку?

Ладно, надоело мне их слушать, самое время поучаствовать в разговоре. Только зрителей слишком много, мне столько не нужно, да и отношение к этим людям у меня, после рассказа девочки, было немногим лучше чем к зомби. Или даже наоборот — хуже, те хоть не понимают, что творят, а этим… Решившись, беру нож и начинаю вырезать тех, кто смотрит за окнами. Все настолько увлеклись выяснением отношений, что я уже был рядом с четвертым, когда они почувствовали неладное.