MultiMillionaires
Шрифт:
В этом месте я вспомнила определение слова «олигарх» и увидела позитивные моменты сращивания власти и капиталов. Не удержалась от журналистских штампов и спросила, можно ли господина Абрамова считать «хозяином» целого ряда российских городов.
– Вы знаете, – категорически отмахнулся он, – мы целенаправленно отбивались, у нас нет ни одного нашего представителя, которого мы делегировали бы в мэры или в вице-мэры. Я считаю, что это вредит нам прежде всего потому, что у нас цели меняются. Например, у нас хорошо получается управлять горнолыжным комплексом, который мы построили в Таштаголе, но мы его продали, потому что мы свиней выращивать не должны, мы не должны развивать гостиничный бизнес, хотя, может, у нас и лучше получится. Прежде всего потому, что это приводит к эффекту мультиплицирования целей. Если вы хотите развивать горнолыжный бизнес, то это должно быть на уровне акционеров, как инвесторов, которые инвестируют в этот бизнес, создают его на ровном месте. А если сталелитейная компания становится источником инвестиции кадров, это бред.
Я
Мне очень хотелось спросить его о коррупции. В советское время она носила понятный каждому из нас характер. А как она развивалась последние годы в России? Насколько это сейчас актуально?
– До начала 90-х годов сформировались такие обычаи делового оборота, которые не совпадали с перечисленными в десяти заповедях. Это был период страшно коррупционный, потом все стало затихать, и коррупции стало меньше.
Я поинтересовалась, приходилось ли лично ему брать или давать взятки.
– Начнем с того, что почти с самого начала, в силу разных причин, последние много лет, лет десять, у меня боятся их брать только потому, что люди не понимают всей обширности моих связей. Я просто угрозой являюсь.
Неужели кто-то думает, что если человек дает взятку за что-то, ему очень нужное, то он захочет об этом рассказать, скомпрометировав при этом себя.
– Любой чиновник об этом думает неизбежно, – снова возразил мне Абрамов, – поэтому это происходит и происходило. Например, обычная ситуация – это судейская система. Или я не знаю, как трактовать, взятки это или нет, допустим, участие во всякого рода предвыборных кампаниях? Иногда люди приходят и говорят, давайте построим, условно говоря, школу. Она вообще не нужна, но мы прекрасно понимаем, и другая сторона прекрасно понимает, что у нас через шесть месяцев выборы и надо школу построить так, чтобы за месяц до выборов перерезало ленточку определенное лицо, и мы финансируем это дело. Это взятка? У нас практически все сосредоточено в этой сфере, то есть мы в карман денег не даем. В силу того, что с нас интереснее, наверное, просить большие суммы. А большие суммы просить в карман страшно. Да, тот, кто будет строить эту школу, украдет процентов пятнадцать-двадцать, а мы об этом и не узнаем никогда. И это классифицировать как взятку? Наверное, нет.
В общении с очень богатыми людьми, которые выросли, так же как и все мы, в советских условиях, сначала в обычной советской школе, потом в бедном студенчестве, и имели точно такие же проблемы с одеждой и продовольствием, меня всегда интересует, что для них сегодня люкс. Это то, что они не могли позволить себе в детстве, или это уже частные самолеты, яхты и дворцы?
– Я трачу очень много денег на рыбалку. – Александр Григорьевич во всем оригинален. – То есть я позволяю себе рыбачить везде, в самых отдаленных местах, и рыбачу только на реках. Я не люблю морскую воду. Самолета своего у меня нет. Я постоянно арендую самолеты. Своего нет по одной простой причине: мне денег жалко. У нас 40%-ный ввозной налог. Российских машин нет, таких, которые бы меня устраивали по своим размерам. Совсем большие – они нецелесообразные.
Мой живой и бизнес-натренированный ум тут же предложил оформить самолет на какую-нибудь щвейцарскую компанию и пользоваться им, ввозя его временно.
– А вот если вы посчитаете экономически, то я делаю то же самое, только арендую у швейцарской компании. И вы увидите, что эта инвестиция, если вы это делаете для себя, ну в лучшем случае, дает вам 1 – 2% годовых. Экономически это совершенно бессмысленно, в силу того, что вы на нем очень мало зарабатываете. Поэтому для меня инвестировать свои собственные деньги в такого рода бизнес бессмысленно. Они у меня гораздо лучше работают здесь.
Вспомнила цены на топливо, на стоянки и техническое обслуживание и вынуждена была согласиться.
Дальше меня потянуло на философию. Я рассуждала о том, что завтра мог бы настать Судный день и нужно было бы подводить черту подо всем, что каждый из нас сделал в своей жизни. Я спросила Абрамова, что является его самой большой личной гордостью. И он снова меня удивил, потому что я ожидала дипломатичных общих фраз. – Для меня самое трудное, что мы делали, – это реструктуризация КМК. Был такой комбинат, он уже не существует. Он был создан в 32-м году, это было очень тяжелое предприятие. В конце девяностых, в силу абсолютно устаревших технологий и гипертрофированного коллектива, мы категорически не хотели этим заниматься, и нас Тулеев просто вынудил: «Вы хотите иметь нормальный комфортный климат предпринимательства в этой области, я вам помогаю, и вы должны за это взяться». А ситуация была очень тяжелая, боевой такой профсоюз, по-настоящему боевой, со всеми демонстрациями, с митингами, и нас туда за руку завели, когда мы практически были вне команды, которая существовала в правлении предприятия, находящегося в банкротстве. К сожалению, нас очень быстро сделали ответственными за все происходящее там, хотя мы не были ни акционерами, ни кредиторами того предприятия. Ну и дальше обычный процесс: скупка акций, скупка кредиторки, улаживания всевозможного рода, реструктуризации долгов, это была не самая сложная часть задачи, самая сложная была – убедить людей в том, что предприятие нужно
Я понимала, что хоть мне и безумно интересно, но я не могу злоупотреблять гостеприимством очень занятого человека, в приемной которого уже, наверное, столпился народ поважнее писательниц и журналистов. Поэтому я поторопилась задать свой последний вопрос, который напрашивался сам собой при таком обилии картин. Я спросила, какую живопись и какого периода он предпочитает.
«Мне очень нравятся импрессионисты, – поделился Абрамов, – в основном русский импрессионизм. Самый яркий период в русском импрессионизме с 1910 по 1925—1930 годы. Но здесь, например, вот это Лентулов. Это там – Завьялова. Это – Удальцова, Шевченко. Это – Мошков. Это – Катя Медведева, наша современница. Мне нравится цвет. Я не очень люблю фотографическую живопись XIX века. Мне нравятся цвет и эмоции, которые передаются цветом. Я их классифицирую по признаку: нравится, не нравится.
Глава 6
Игорь Макаров «ИТЕРА»
Глава, опровергающая укоренившийся миф о невысоком интеллектуальном уровне профессиональных спортсменов; о том, чьи офисы находятся в 24 странах мира, о том, кто возглавляет объединение из 161 компании, 11 филиалов и 13 представительств; о том, кто шил джинсы и не учился в университетах, а также о том, у кого есть три самолета и чьей маме я завидую
Игорь Макаров – руководитель одной из самых крупных частных газовых компаний в мире. Бывший профессиональный спортсмен сегодня руководит компанией, входящей в число лидеров российской газовой промышленности, разрабатывающей газовые, нефтяные месторождения, строящей нефтепроводы, нефтяные и газоперерабатывающие заводы и элекростанции.
Компания работает в двадцати четырех странах мира. Примерно столько же его компания имеет офисных зданий. В одной только Москве – три здания, одно из которых занимает 34 000 кв. метров и имеет несчетное количество этажей. Это центральный московский офис. «Итера» объединяет 161 компанию, 11 филиалов и 13 представительств, осуществляющих многоплановую производственно-коммерческую деятельность в России, странах СНГ, Балтии, Западной Европы, Азии и в США. Основные направления деятельности – добыча газа, газового конденсата и нефти, обустройство и эксплуатация газовых и нефтяных месторождений, проведение геолого-разведочных работ и поиск углеводородов, поставка газа и нефти потребителям, переработка нефти и газа, производство электроэнергии. «Итера» – один из крупнейших производителей и поставщиков природного газа на территории бывшего СССР. Более 100 млрд куб. м – совокупный объем природного газа, добытого к настоящему времени на месторождениях, разрабатываемых при участии «Итеры». Суммарные запасы месторождений, принадлежащих «Итере», составляют около одного триллиона кубометров газа, свыше двух миллионов тонн газового конденсата и тридцати двух миллионов тонн нефти.
Впервые с Игорем Макаровым я встретилась несколько лет назад при приятных каникулярных обстоятельствах. Наш общий друг пригласил меня отдохнуть на своей яхте. Туда же был приглашен и Игорь Макаров. Я с большим удовольствием вспоминаю не только изысканную кухню, полностью удовлетворившую мое пристрастие к отборным крупным креветкам. Эта поездка была для меня интересна и познавательна, она дала возможность больше узнать о российском бизнесе и его ярких представителях.
Красивый и загорелый Игорь отлично смотрелся на фоне синего моря. В прошлом он входил в состав Олимпийской сборной по велогонкам. С детства он желал превзойти естественные биологические барьеры и добиться высоких спортивных результатов, что потом обернулось перетренировкой и медицинской стационарной реабилитацией. В то время он был самым молодым членом в олимпийской команде. Он признавался, что 15 лет спортивной жизни были для него суровым испытанием, но это была мини-модель его сегодняшней жизни в бизнесе. Видимо, он еще тогда сделал для себя открытие: если захотеть, то можно достичь. Индивидуальные достижения совершаются с большим трудом. Мир любит толпу. Он боится индивидуальностей. И воздействие стадного менталитета очень сильно. Но с момента, когда вы позволяете другим воздействовать на ваши решения, вы теряете все шансы на успех. Победа возможна тогда, когда человек настаивает на том, чтобы быть самим собой. Каждый должен стремиться к пониманию себя и своей судьбы. Он осознает, что держит ее в руках, если ему дается неординарное мышление. Спортивная воля и навыки тяжелого труда этому способствуют в большой степени. Эти качества роднят бизнес и спорт. Они-то и определили бизнес-победы Игоря Макарова.